Другое Место. Рассказы - [7]

— Ты прекрасно выглядела. И была счастлива. С тобой был какой-то парень… сейчас я попробую его описать…

— Ну! Что же ты замолчал?

— Нескладный, рыжеватый, глаза зеленые, как у всякого рыжего, а на левой щеке шрам…

— Родни! — вскрикнула она. Потом взглянула на меня и побледнела от гнева. — Это совсем не смешно. Кто-то тебе насплетничал про меня и Родни, и ты решил таким способом сообщить мне, что ты все знаешь. По-твоему, это очень остроумно? По-моему, нет.

— Погоди, Мэвис, ты все неправильно поняла. — Я взял ее руку и удержал в своей. — Я и не думал ни с кем о тебе говорить. И о Родни я в первый раз слышу. Я просто описал парня, с которым я тебя видел у реки. Ты тогда была в зеленом платье…

— У какой реки?

— Я сам бы хотел знать, — ответил я. — Там было много народу, были Баттеруорты, Доусоньи, и ты с этим парнем. И еще девушка по имени Пола — дочь хозяина гостиницы, где мы все остановились. — И я как можно подробнее описал Полу. — Она тебе никого не напоминает?

— Одну мою знакомую, Норму Блейк, — сказала Мэвис. — Но она к гостиницам никакого отношения не имеет. Она занимается трудотерапией. Просто случайное сходство. А Пола — человек особенный, это я уже поняла. Но где все это происходило?

Пришлось описать и гостиницу, и реку, и холмы, а потом вкратце рассказать о том, что там было. Умолчал я только о сэре Аларике, о черном камне и о двери.

— Не знаю я такого места, — медленно проговорила Мэвис, и глаза у нее затуманились. — И ни в каком таком месте я с Родни, к несчастью, не была. Неужели тебе это приснилось? — Женщины воспринимают подобные вещи серьезно, без всяких там «брось трепаться, старик».

Но тем не менее мне не хотелось рассказывать ей всего.

— Трудно объяснить почему, — сказал я, — но я не думаю, что мне это приснилось. Я попал туда… встретил всех вас, таких счастливых… нашел Полу… а потом потерял ее из-за того, что поспешил. А вы, которые были там, теперь не понимаете, о чем я говорю. Значит, одно из двух: либо вас там не было и я все это вы думал, либо вы отправляетесь туда, но потом забываете…

— Нет, это невыносимо! — воскликнула она. — Зачем ты мне рассказал! Я ведь только об одном всегда и мечтала — побыть с Родни где-нибудь в таком месте… и каждую ночь я представляла себе… А теперь ты говоришь, что видел меня там. Какая я несчастная! Это ты виноват!

— Я и в своем собственном несчастье виноват. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— Нет, — сказала она, — теперь я должна рассказать тебе о Родни.

И Мэвис, то и дело останавливаясь, чтобы всплакнуть или посмеяться, рассказала мне свою удивительную, душераздирающую, захватывающую историю — такой она ей представлялась; для меня же, хоть и сама Мэвис мне нравилась, и против Родни я ничего не имел, — для меня все это означало только два часа борьбы с дремотой. Когда я вернулся в привокзальную гостиницу, меня уже не хотели впускать, и чувствовал я себя куда хуже, чем уходя отсюда для приятного времяпрепровождения.

Следующие несколько дней напоминали ходьбу по мокрому вспаханному полю в свинцовых сапогах. Я изо всех сил старался не поддаваться жалости к самому себе; вы скажете — давно пора, и я с вами согласен, но когда вы далеко от дома, это не так-то легко. Пошел в справочную библиотеку, поискал, нет ли чего о магии сэра Аларика, но ничего не нашел. Заодно стал наводить справки и о самом сэре Аларике. Но одни о нем даже не слышали, другие знали, что есть такой, но это их совершенно не интересовало. По-моему, прошлой зимой обитателей Блэкли вообще мало что интересовало. Они просто продолжали жить, но зачем — и сами не знали. Я иногда думал: подожгите свой городишко и начинайте все сначала — в конечном счете вам же будет лучше.

Потом как-то вечером — дело было в понедельник, стало быть, накануне мне пришлось пережить очередное блэклейское воскресенье, и, по-моему, это имеет некоторое отношение к тому, что случилось, — я за неимением виски выпил хорошую порцию джина и сказал себе: пора действовать. Сэр Аларик отправил меня в Другое Место, и теперь он может отправить меня туда снова… хотя бы для того, чтобы я больше не болтался как неприкаянный в этой дыре. К телефону старик не подходил, но я понадеялся, что он дома, и поехал к нему на автобусе. Это, наверно, был один из последних рейсов — десятичасовой, для Блэкли поздний. Как я буду добираться обратно, меня в моем тогдашнем состоянии не волновало. Сэру Аларику придется меня впустить, даже если он уже лег, иначе я такое устрою… Нет, я не был пьян в стельку, но, конечно, и трезвым тоже не был.

Однако сэр Аларик еще не лег и достаточно учтиво пригласил меня войти, хотя мой приход его не слишком обрадовал. Мы поднялись в библиотеку, где старик до этого дремал у камина, и там он без всяких старомодных любезностей спросил, что мне нужно. Делать вид, что я решил узнать, как его здоровье, не имело смысла — старик сразу увидел, на каком я взводе, так что он бы мне все равно не поверил.

— Я хочу вернуться в Другое Место, — ответил я. — И не говорите мне, чтобы я убирался и попробовал сделать это сам. Я уже пробовал, и ничего не вышло. И потом, мне сейчас очень скверно. Я разговаривал с людьми, которых встретил там… со всеми, кроме самого важного для меня человека… и они просто не понимают, о чем речь. Я даже пытался выбросить из головы Другое Место, но мне это удается самое большее на несколько минут. Так что теперь, сэр Аларик, с вашей помощью я возвращаюсь обратно.