Другие и леший - [8]

Однако рассказ бабы Лиды меня заинтересовал, и, взяв удочку, банку с червями и немного «макухи», я пошел к озеру, ловить чудовище, или, на худой конец, то, что от него там осталось. Петька идти отказался, туманно объяснив, что у него еще дела в деревеньке. Что же он задумал, я допытываться не стал. Петька был генератором идей, которые, стоит отдать ему должное, обычно воплощались в жизнь без опасных последствий. Да и не в моих принципах кого-либо уговаривать. Пошел сам, прихватив магнитобуль и диктофон с новой кассетой. На этот раз — сорокаминутной. Кассета с записью разговора с лешим была нами прослушана еще вчера вечером. Голос деда больше всего походил на невнятное бульканье с хрипотцой, но в целом понять, о чем шла речь, было можно.

Кстати, девушки наши взяли с собой на речку магнитофон со встроенным микрофоном и фотоаппарат, так что от них можно было ожидать к вечеру много интересного.

Озерцо было довольно широким и своего не слишком удобоваримого названия не оправдывало. Вдоль берегов росли памятные деревья алычи, правда, без плодов. В нескольких местах были песчаные спуски к самой воде, но в основном берег был крут.

Заметив между кустиками деревянный помост, я неторопливо направился к нему. Меня нельзя назвать опытным рыболовом, но зафиксировать удочку, насадить извивающее тельце на крючок и подогнать поплавок, чтобы крючок висел не слишком низко я смог. Потом раздобыл себе сухую корягу в овражке через тропинку, и уселся в трепетном ожидании.

Ветра не было. Поплавок не шевелился. Лягушки, видимо решившие, что никакой опасности от меня не исходит, громко начали урчать и квакать. Спину и затылок ощутимо припекло. Тогда я стянул футболку — загорать, так загорать!!

Поблизости никого не наблюдалось. Только я и тихое озеро, молчаливые деревья, лягушки да… прямо напротив меня из-под воды совершенно бесшумно показалась человеческая голова.

Длинные белые волосы спускались до самых загорелых плеч, чуть прикрывая широкие глаза с ярко-голубыми зрачками, миниатюрный носик и тонкие бледно-розовые губы.

— Привет, — сказала девушка и непонятным образом показалась над водой до самого пояса, словно присела на невидимый подводный камень. У меня резко перехватило дух от открывшейся в одно мгновение красоты.

— Я привет, сказала, — напомнила девушка, резким движением головы откидывая мокрые волосы назад. Она была совершенно обнаженной!!

Не красивее Кати, конечно, — лихорадочно стал оправдываться я сам себе, — но что-то в ней есть необычного…

— Ты глухой, — вздохнула девушка.

— Нет, — ответил я быстро, насколько мог, — я не глухой.

— Тогда, какой же?

— Не глухой, — повторил я, не зная, что еще добавить, потом слова пришли вдруг сами собой, — вы с Калкино, наверное, или как? Я тут недавно, еще совсем никого не знаю… Девушка громко фыркнула, прерывая мою речь:

— С Калкино, скажешь тоже. С какого Калкина? Вот с этим?!

О, боже!! Я шумно выдохнул, да так, что в легких совсем не осталось воздуха — из-под воды показалась нижняя часть девушки!

Зеленая. Не разделенная. Покрытая малюсенькими такими блестящими чешуйками. Хвост, в общем. Обычный русалочий хвост. Я такие по телевизору видел, в фантастических фильмах.

Русалка звонко захохотала, глядя на меня, а спустя секунду смех ее разделился — уже два тонких голоска — и из воды показалась еще русалка.

— Глупый мужик спросил у меня с Калкино я, или нет! — обратилась первая к той, что была с черными волосами и короткой стрижкой.

— Деревенский, — махнула рукой вторая, от чего мой поплавок судорожно закачался на волнах.

— Позвольте, — робко вставил я. Включенный большим пальцем левой руки диктофон, лежащий под футболкой, тихо щелкнул. Метров с трех, думаю, ему удастся записать голоса, — я не из деревни. Я…гхм…городской, отдыхать сюда приехал.

— Городской, говоришь? — светловолосая русалка заинтересованно потеребила острый подбородок и вдруг обратилась ко второй, — скажи, дорогая, у какого вида людей гемоглобин выше, у городских или у деревенских?

— Это не вид людей, это место их жительства, — ответила вторая, наморщив лобик, — кажется…

— Так оно и есть, — подтвердил я весомо.

Русалки уставились на меня. Светловолосая, более юная, заинтересованно, а та, что постарше, с некоторым презрением и скрытой в уголках губ улыбкой. Интересно, что такого во мне смешного?

— И гемоглобин в крови у нас не от этого зависит. Городские отличаются только тем, что в городе воздух грязнее и от этого они больше болеют, — господи, что за глупости лезут в голову? Что я такое вообще говорю?!

— Мутации больше, — заметила старшая русалка, — у тебя, случаем, никаких мутационных отклонений нет? Жабер под мышками, например?

— Нет.

— и крылья из лопаток не растут?

— Хочу вас огорчить, конечно…

— Но кровь мы из тебя все равно…это…высосем, — закончила та, что с черными волосами, — плыви сюда.

— Чего? — откровенно говоря, с первого раза до меня не дошло.

— Полезай, говорю, в воду, чего ж тут непонятного, — сказала русалка.

— Что-то на счет крови… — напомнил я.

— Не боись, человек, это не больно, — ответила черноволосая.

— Но, знаете, как-то не очень хочется.