Другая жизнь и берег дальний - [35]

Был он родом из Неаполя. В раннем детстве поступил в цирковую труппу, научился дрессировать собак, стал акробатом и гаером. Наслышался так много о России, что решил испытать там счастья. На некоторое время обосновался в Одессе, а когда упругость мускулов стала исчезать, он купил себе шарманку и обезьянку и поехал в столицу — Сан Пьетро Бурджио. Но застрял он у нас, в Нуовогардо.

Обезьянка отличалась поразительной ловкостью и гибкостью. Чьеко ее называл «Петруччио», но для нас она была просто-напросто Петрушкой.

Она выкидывала всяческие акробатические трюки и сальто-мортале, отбивала дробь руками, ногами и хвостом, выходила в пляс не хуже подвыпившего подмастерья, вскакивала на плечи ничего не подозревавшему зеваке, что неизменно вызывало бурный восторг толпы.

Обезьянка была женского пола. Но так как она была всегда наряжена в гусарский мундир, Чьеко и окрестил ее мужским именем «Петруччио».

Чьеко усердно развлекал стосковавшихся по музыке новгородцев. Гарнизон имел свой духовой оркестр, но играл он только на парадах и в дни тезоименитства царя, царицы и царевича. Играл он также на торжестве по случаю трехсотлетия дома Романовых. Но как часто, скажите на милость, устраивались в Новгороде торжества по случаю трехсотлетия дома Романовых?

На каждом дворе Чьеко исполнял свой репертуар. Он вертел ручку своего инструмента, издававшего шипящие, а порой хриплые и гнусавые звуки.

Играла шарманка русские народные песни, вроде «Ехал на ярмарку ухарь-купец», «Дубинушка», «Во поле березынька стояла», а также некоторые итальянские песни и арию из очень популярной тогда германской опереты «Пупсик».

Немки-гувернантки млели от «Пупсика» и, хихикая, пели под аккомпанемент шарманки по-немецки:

Пупхен, ду бист майн либхен,

Ду бист майн аугенштерн!

Чьеко всегда подпевал на своем особенном наречии.

По окончании концерта, обезьянка-гусар снимала фуражку и обходила толпу. Из окон на землю сыпались гроши, копейки, а иногда и завернутые в бумажку пятаки. Их с удивительным проворством подбирала обезьянка, которая каким-то невероятным нюхом узнавала местонахождение каждой монеты. За особое вознаграждение обезьянка вскакивала на шарманку и вынимала из ларца бумажку с предсказаниями судьбы.

Также продавал Чьеко карточки с видами Сорренто, развалин Помпеи, какого-то моста над одним из венецианских каналов.

Особым успехом у новгородцев пользовались, почему-то, открытки с видом Сорренто.

Вскоре после большевистской революции Чьеко исчез. Исчез неожиданно: вчера был, а сегодня его уже нету.

Говорили, что он отправился на юг, чтобы оттуда как-нибудь добраться до Италии.

Пошел он, якобы, пешком с шарманкой и гусаром.

Возможно.

Новой России Чьеко был ненужен. Совсем ненужен.

Как стать пианистом

Теперь в большой моде балет.

Как только девочка перестает ползать и проявляет некоторое умение стоять на ногах, мать с ней устремляется в ближайшую балетную школу.

Преобладает мнение, что наш русский балет так хорош потому, что русские балерины начинают изучать свое искусство с детского возраста. Павловой было три года, когда она начала танцевать, Даниловой — полтора, а Кшесинской — шесть месяцев. Когда Кшесинской исполнилось пять лет, у нее уже был собственный особняк.

Это потрясает матерей.

Каждой матери хотелось бы, чтобы ее дочка была, как Павлова или Кшесинская и чтобы она к пятилетнему возрасту имела особняк.

Раньше девочки играли на рояле, а не занимались балетными танцами. Мальчики же играли на скрипке. Никому из наших родителей не приходило в голову определять нас в какие-то балетные школы, где мы научились бы изящно дрыгать ногами и ловко подпрыгивать в воздух, Мы бы, вероятно, умерли со стыда, если бы наши родители послали нас в школу танцев обучаться искусству хождения на ципочках.

Тургеневские девушки играли на клавикордах. Я нисколько не сомневаюсь в том, что играли тургеневские девушки на клавикордах довольно скверно. Во всяком случае, ни одна из них не выразила никакого желания стать профессиональным музыкантом. В тургеневскую эпоху девушки играли на клавикордах только для того, чтобы развлекать и завлекать Лаврецких.

Бедные Лаврецкие!

В дни моего детства и юности наши девушки развлекали и завлекали Лаврецких игрой на рояле.

Мы, мальчики, играли на скрипке.

Вернее, мальчиков учили скрипичной игре. Никакие родители не купили бы рояля для своего сына.

Но если в семье была дочь, для нее покупали рояль, а когда подрастал сын, его тоже усаживали за рояль. Раз инструмент есть, пусть учится.

Я уверен, что наши знаменитые пианисты научились фортепианной игре, потому что у них в доме стоял рояль, купленный для старших сестер. Или же инструмент, принесенный матерью в приданое. В противном случае, они все стали бы скрипачами. Или акцизными чиновниками. Или, как я, писателями и эмигрантами.

Двое моих сверстников и я сам учились скрипичной игре. Им повезло. Их сестры были моложе их. Мне тоже повезло — у меня, вообще, не было сестер.

Но один из моих товарищей, Женя Барановский, играл на рояле.

У Барановских в доме стоял рояль. Мать Жени и сестра, окончившая гимназию, были уже законченными пианистками. Другая сестра, гимназистка шестого класса, продолжала еще брать уроки. Мы с Женей были в третьем классе. Я пиликал на скрипке, а Женя мне очень завидовал. Он страдал от чувства неполноценности. Я его хорошо понимал: великое оскорбление было нанесено его мужскому достоинству тем, что его заставляли вместе с сестрами стучать по клавишам.