Другая жизнь - [23]

С Беллоной чуть не случилась истерика. Ей хотелось то ли заплакать, то ли засмеяться. Да когда же это кончится? Всё, абсолютно всё напоминало о Дереке, и от этого никуда нельзя было деться! Астерикс, видя, что даже знакомство с его свитой не сделало девушку открытее и разговорчивее, отвёл её в сторону, где никто не мог услышать разговора кузена и кузины.

— Ты так и не ответила — что тебя тревожит?

Девушка была рада тому, что принц напомнил ей о её первоначальных думах по поводу вечера, и откровенно заговорила с ним об этом. Если он поддержал её перед премьерой, то и тут не оставит без помощи и совета, или хотя бы снова поддержит морально.

— Я переживаю за то, что не придусь по душе правителям Южных ветров. Вот вся моя проблема.

— И это всё? — Астерикс деланно прыснул от смеха и деловито вперил руки в боки, что готово было обидеть Беллону, если бы он не заговорил дальше. — Велика важность! Могла бы сказать мне об этом сразу! Ты что, забыла, Мериан и Павел де Леви-Ролло — мои родители!

И в самом деле! Как же у Беллоны это вылетело из головы?! В суматохе и прочих делах: приготовлениях, подготовках, обучению этикета, получению нужных знаний, девушка так разволновалась, что всё перемешалось вокруг, и она забыла, что Астерикс — сын императора и императрицы Южных ветров.

— Боже мой, мне кажется, тебя мне послал сам Господь. Астерикс, пожалуйста, скажи, что мне нужно делать? Как себя вести? Я помню твои наставления перед дебютом, но мне будет стыдно лицемерить перед твоим отцом и матерью.

— Вот с ними этого как раз и не стоит делать! Я дам тебе важные наставления, тщательно их запоминай!

— Слушаю тебя внимательно.

— В первую очередь, поверь мне, я поговорю с ними обоими перед тем, как они тебя примут. Я постараюсь сделать всё, чтобы отношение к тебе изначально стало располагающим. Теперь к делу. Итак, моя мать — умная, честная и гордая, но не стоит стараться подхалимничать перед ней, она сразу же повернёт всё дело так, что ты не будешь знать, как себя вести дальше. Отвечай на её вопросы прямо и искренне. Ей нравятся люди, умеющие и не стесняющиеся говорить правду. Не держи себя слишком заносчиво, самоуверенно, иначе она подумает, что ты не нуждаешься ни в чьём одобрении и постарается быстрее от тебя отделаться. Дальше идёт отец. С ним сложнее. Мало того, что ему не понравилось вчера поведение императора Голубого квазара…

— Что он такого сделал?

— На тебя обратил внимание, глупышка! Он не любит тех, кого любит Виталий, — на эти слова Астерикса у девушки возникла только одна мысль: «А я-то думала, что враждуют только Олтерн и Феир, а на Вселенской арене оказывается вон сколько битв!» — И ещё. Не поверишь, но ко всем твоим сегодняшним трудностям, мой отец — один из лучших друзей короля Элиоса Третьего. Я не знаю, что может заставить его побороть преданность давнему товарищу, и принять в круг Южных ветров принцессу Феира…

Да уж! Вот так незадача! Беллона думала, что вчера все её треволнения и преграды, мешающие начать новую жизнь, закончились. А нет! Всё оставалось впереди.

— Астерикс, так что же мне делать? Я совершенно потерялась.

— Старайся просто держаться ближе к моей маме, её расположения добиться может и трудно, но легче, чем отца. А с ним ни в коем случае не заговаривай о его семье — сестре Люсинде и отце, он приходит в ярость, когда о них вспоминает, но умело её скрывает.

— А что с ними такое? Извини, если это некорректный вопрос.

— Как, ты ничего не знаешь? Тогда тебе же лучше. И не советую тебе никому задавать вопросы о них, это… как бы сказать, грязное пятно на сливках высшего общества. Ну что ж, я рассказал всё, что мог, ни пуха, ни пера тебе!

— К чёрту! И ещё раз огромное спасибо! Я буду помнить твою неоценимую услугу всю жизнь! По крайней мере, пока буду находиться в здравом уме, — девушка и юноша громко засмеялись и вернулись к своим спутникам. Молодые люди увлечённо беседовали, а фрейлина принцессы послушно стояла в стороне, как элемент местного ландшафта.

— Пойдём, Дора, мне нужно успеть привести себя в порядок перед аудиенцией, от которой очень многое зависит, — и девушки тронулись в обратный путь по резким склонам и шатким булыжникам, по которым нужно было очень осторожно ступать, тем более, в таких туфельках на каблуке, как у принцессы и виконтессы.

Приём у высокопоставленных лиц прошёл не быстро, но гладко. Он напомнил Беллоне прослушивание, когда она первый раз пела перед учителем музыки; он просил её что-либо исполнить, и она исполняла. Только на этот раз вместо песен были фразы, слова, тексты, рассказы. Её спрашивали — она отвечала. Не успев зайти в гостиную, больше похожую на зал, где на креслах, больше похожих на троны, сидели Мериан и Павел, девушка сразу же почувствовала тепло, исходящее от императрицы. Та явно была настроена благосклонно. Она улыбалась и всё больше вела беседу доверительную и дружескую, задавая вопросы несложные и обычные, не каверзные, а, напротив, подталкивающие к нужному ответу. Император же сидел молча и только несколько раз что-то произнёс; по всей видимости, сын уговорил его принять нейтральную позицию между Олтерном и Феиром. К тому же, он любил и уважал свою супругу, а раз она отнеслась к этой девочке по-доброму, то и ему не следовало пытаться навредить ей. Беллона, даже если бы её не предупредил Астерикс, сильно переживала, и вид её никак нельзя было назвать уверенным или хотя бы спокойным. Её выдержки и нервов хватило только на предыдущее официальное действо, а сегодня она смущённо и растерянно сидела перед этими людьми, совершенно чужими, но являющимися обязательной ступенькой в её венценосной жизни. Это сразу стало импонировать Мериан, которой присуща была жалостливость и сострадание тем, кто страдал или попадал в неловкие ситуации не по своей вине. Женщина и девушка нашли одну, но очень прочную точку соприкосновения, младшую сестру императрицы — Сибилл, которую когда-то спас дедушка Беллоны Робин Второй и, которая теперь была женой Рейнальдо Линкольна, поручителя принцессы. Беллона знала её мало, можно сказать, не знала совсем, но зато само то, что её предок сохранил жизнь родного человека императрицы, сблизило их невероятно. В этом воспоминании Мериан принцесса снова почувствовала Астерикса, который, несомненно, приложил руку к тому, чтобы мать заговорила на эту тему. Одного принцесса никак не могла понять, почему Павел, родной кузен её отца, предпочитал Олтерн и наотрез отказывался даже улыбнуться ей? Впрочем, это было уже неважно, так как, в конце концов, за Беллоной признали персону, достойную Южных ветров и разрешили удалиться. Не успев выйти из «комнаты допроса», как прозвала её перед аудиенцией Габи, дочь Робина Третьего увидела троюродного брата и кинулась ему на шею. Он приподнял её и принялся кружить, а потом, поставив на место, сардонически улыбнулся.