Другая страна - [3]

— Прекрасно! — воскликнул Джефф. — Объясни еще раз, что мне не понять образ мыслей римлянина. Я ведь родился на ферме, на берегу Тибра.

— И явился сюда, когда тебе было… сколько? Десять лет? Ты осовременился, Джефф. Одеваешься, как они. Говоришь, как они, пахнешь, как они.

Маркус потянулся к солонке, взял щепотку соли и посыпал мышей.

— «Не доверяй человеку, пока не съешь с ним достаточно соли». Цицерон, разумеется.

— Именно это я и хочу сказать: многие из нас сумели прекрасно приспособиться. Не все жаждут, подобно тебе, воскресить последние дни Помпеи.

— Ха! Ты произнес «Помпеи» с таким многозначительным видом! В мои дни это была всего лишь рыбацкая деревушка, каких в Древнем Риме сотни и сотни. Какая удача, что ее обитатели заживо похоронены под пеплом Везувия. Прославилась на весь мир! Послушай, Джефф, вот что я хочу сказать. Есть два типа римлян, и обоим здесь чего-то недостает. Первый тип — это обычные люди, для которых здесь нет работы. В наше время у нас, разумеется, были те же проблемы. Но тогда существовали законы против рабов, отбирающих у нас работу.

— Здесь нет рабов, — напомнил Джефф.

Маркус красноречиво ткнул рукой в сторону кухни.

— О чем ты? Взгляни, сколько рабов трудится здесь!

— Маркус, — нахмурился Джефф, — если кто-то держит рабов…

— Нет, это всего лишь машины, которые выполняют работу за человека. «Robota» означает раб. А Чапек… он был славом, рабом по природе, как сказал этот растлитель овец Аристотель. Когда машины готовят, моют посуду и выполняют труд сотен человек, что делать несчастному бедняку? У него нет денег, чтобы затеять свой бизнес. Поэтому он неизбежно попадает в беду. От безделья и безысходности.

— Ладно, предположим, ты прав, — вздохнул Джефф, поднимая руки. — Откуда ты знаешь, что то же самое не происходит с сыном Фульвии?

— Потому что он из других римлян: тех, кому недостает старой жизни. Обычный парень счастлив обычной работой за обычную плату, но мужчине из хорошей семьи необходима праздная жизнь, время, чтобы подумать над тем, какую профессию он предпочитает выбрать. Ему необходимо исполнить свой гражданский долг, содействовать процветанию своего города, но где сейчас все это? Мертво и погребено навеки.

— Так что мне сказать Фульвии? Что Аттиус не может попасть в беду, потому что ему недостает старой жизни?

— Ну, что-то в этом роде, — согласился Маркус, изогнув бровь. — Послушай, Джефф, этот мальчик… он из хорошей семьи. И знает, что после смерти отца на него легла ответственность перед семьей. Так что не волнуйся за него.

Джефф снова вздохнул, поднял яйцо-мышь и сунул в рот. Зубы наткнулись на что-то твердое, и жгучий, горький вкус разлился по небу.

— Я так и знал, что ты меня разыграешь, — пробормотал он, вытирая заслезившиеся глаза. — Никто не может съесть такое, римлянин он или нет!

— Это всего лишь гвоздика! — ухмыльнулся Маркус. — Ты кто, варвар?!

Джефф как раз заводил машину, когда увидел у черного входа ресторана фигуру, освещенную светом фар. Джефф опустил стекло и позвал мальчика.

Аттиус повернулся, увидел Джеффа и бросился бежать. Джефф непозволительно долго возился с ручкой, пытаясь вылезти. Но к тому времени, как дверь открылась, мальчик уже исчез.

Джефф остался стоять на парковке, вспоминая слова Маркуса и пробуя соотнести их с тем, что видел сейчас. Конечно, бегство не всегда признак вины, но все это выглядело не слишком хорошо. Однако Маркус был прав в одном: сама мысль о том, что Аттиус способен связаться с шайкой малолетних негодяев, драться и хулиганить вместе с ними, казалась неправдоподобной. Он вспоминал Аттиуса по прежним визитам в дом Колумелла: серьезный парнишка, вполне прилично освоился в новом обществе. Конечно, он маловат для своего возраста, зато рано повзрослел. В отличие от самого Джеффа… Он всегда считал Аттиуса одной из своих удач.

На следующий день Джефф отправился в среднюю школу, которую посещал Аттиус: типичное уродство середины шестидесятых, модифицированное раз десять в соответствии с растущим и уменьшавшимся контингентом. От первоначального здания отходило пристроенное кольцо. На парковке сгрудились школьные трейлеры. Показав свое удостоверение и пройдя через детектор металлов, — в этом месте было столько же охраны, сколько в центре Службы приема, — он поднялся на третий этаж и стал искать комнату 326. Постучал в дверь. Учительница, взглянув на висевший над головой проектор, перевела на него раздраженный взгляд.

— Прошу прощения, — извинился Джефф, показывая карточку посетителя, полученную в администрации. Едва учительница отвлеклась, в классе поднялся шум, и Джефф остро ощутил тяжесть ее взгляда. — Мне нужно увидеть Аттиуса Колумелла.

— Обычно в таких случаях мне звонят, — бросила учительница, откидывая с лица темные волосы. Джефф пожал плечами, и она повернулась к классу.

— Аттиус, этот человек хочет тебя видеть. А вы… — она вновь обернулась к Джеффу, — проследите, чтобы мальчик вернулся сразу по окончании беседы.

Пока Аттиус поднимался, Джефф наблюдал за остальными учениками и прислушивался к разговорам: болтовня в основном велась на вульгарном латинском; половина мальчиков в классе носили либо тоги, либо майки с надписью «Not Fallen».