Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие - [26]

Поскольку покойный царь уменьшал налоги и это новшество оказалось под угрозой, народ был недоволен возвращением старых порядков. Взбунтовались расквартированные в Москве стрельцы — остаток старого полупрофессионального войска, имевшего право подрабатывать торговлей и ремеслами. Стрельцы ворвались в Кремль, на глазах у Натальи и Петра убили Матвеева и Долгорукого, погибли также Ромодановский и братья царицы, Нарышкины. Царями были провозглашены оба брата — Иван и Петр, а над ними до их возмужания была поставлена правительница Софья. С помощью своего «таланта» князя Василия Голицына, тоже, кстати, западника, она надеялась утвердиться на троне. При ней присоединены украинские земли. Вскоре она расправилась с распустившимися стрельцами и их начальником князем Хованским. Петру же кровавые сцены стрелецкого бунта запомнились на всю жизнь и определили во многом его тревожность и свирепость, а также нелюбовь к боярам, Москве и Кремлю.

Петр Великий.

Гравюра с картины Г. Неллера 1697 г.

Ивана для обеспечения престолонаследия за собой Милославские по скорей женили на Прасковье Салтыковой, но четыре года у этой пары не было детей. Тогда к супругам приставили для гарантии стольника Юшкова, дело пошло на лад, но у этой троицы рождались только дочери (тем не менее из этой линии было несколько персон на троне после Петра). Меж тем Наталья с Петром обосновалась за Москвой, в сельце Преображенском. Маленький Петруша оказался на природе, вне надзора строгих настав ников, в общении с деревенскими ребятишками. Тут формировались его вкусы и привязанности, далекие от норм дворцовой жизни. Для игры к нему приставили не детей первых вельмож, так сказать, будущую свиту царя, а сыновей придворных помельче.

Петр рос быстро и у себя в Преображенском переходил от игры на барабане (всю жизнь он очень ее любил) ко все более серьезным военным играм. Для них он запрашивал из царского арсенала все более действенное оружие, а из его сверстников, приставленных к нему для его потехи, было образовано потешное войско (позже из него были сформированы два потешных полка, Преображенский и Семеновский — этот назван по соседнему сельцу). Подобно солдатским полкам Федора, это войско было организовано по иностранному образцу (и стало впоследствии основой русской гвардии). Это было тем легче сделать, что по соседству с Преображенским находилась Немецкая слобода — Кукуй. Петр все чаще заглядывал туда и восхищался чистотой, опрятностью и благоустроенностью тамошнего быта. Он удивлялся диковинным нарядам, завидовал раскованности и веселью обитателей Кукуя. Завел себе там приятелей, стал посещать там пирушки. Там он нашел офицеров, показавших ему преимущества западного строя и мастеров-корабельщиков, зародивших мысли о собственном флоте.

В возне с потешными полками юному царю особенно понравилась одна игра, смахивавшая на маскарад: он вручал командование кому-нибудь другому, объявлял себя рядовым и маршировал в рядах, как все прочие. Это была игра в солдатики и в ряженые, но постепенно он обнаружил в ней большие преимущества: она позволяла ему осваивать все виды военного мастерства, проходить самому все стадии военной карь еры, показывая своим подданным пример, а рост и физическая сила позволяли ему и в самом деле оказываться первым в этом соревновании. Он вошел в эту игру на всю жизнь — всегда оставался солдатом Петром Михайловым, медленно проходящим этапы военной карьеры — от урядника и бомбардира до (под старость) генерала.

Петр в 1698 году.

С картины Г. Неллера

Вообще, ему, видимо, было легче с простонародьем — сразу устанавливалось первенство высокорослого молодца, не сказывались огрехи образования, можно было не ожидать скрытого ехидства под маской почтительности и тайных злоумышлений.

К концу 1688 г. Петру было уже шест надцать с половиной лет. Верзила, вымахавший выше взрослых — почти до своего потолка, он пил, курил (научился у иностранцев), командовал своими потешными и присоединенными к ним полками на военных играх-маневрах, палил из пушек и забавлялся с простонародными приятелями и веселыми девицами из Немецкой слободы. Это беспокоило его мать, и она решила женить сына, чтобы он остепенился. Жену ему выбрала сама — двадцатилетнюю Евдокию Лопухину, скромную, богобоязненную и глуповатую дворянскую девицу с традиционным русским воспитанием, чурающуюся еретиков-иностранцев. В начале 1689 г. Петр послушно провел с женой медовый месяц и удрал от жены к своим строящимся на озере под Переяславлем судам. Она ему быстро и навсегда опротивела.

Изредка он появлялся на парадных действах в Москве. Как-то когда Софья оказалась рядом в торжественном царском облачении, он огрызнулся: «Тебе не место здесь, ты не царица!» Софья поняла, что пришло время решительной схватки за власть. Она стала было науськивать стрельцов, но, вспоминая разгром Хованщины, стрельцы теперь поднимались не столь охотно. Петра же эти сборы вспугнули, он ночью в одной рубашке удрал из Преображенского за могучие стены Троицкого монастыря, за ним ушли его потешные полки, и туда к нему стали стекаться все, кто понял, что за ним перевес. Софья была схвачена и отправлена в монастырь.