Другая сторона - [4]

Тогда кто? Немцы? Остаются только немцы. Значит — Геринг».

Штейн прервал свои размышления, споткнувшись о слово «наши». Кто они — «наши»? Для наших Штейн — военный преступник, подлежащий суду военного трибунала. Еще совсем недавно, восемь месяцев назад, в Москве он вместе с Головиным анализировал перспективы военной кампании. Тогда их анализ и прогноз развития событий, данный на его основе, оказался верным. Всех сопричастных к сбору материалов наградили боевыми орденами, а Колю еще и повысили в звании. А теперь нет для него человека опаснее Головина. Головин не успокоится до тех пор, пока Штейн еще дышит. Штейн это хорошо понимал.

— Доброе утро, мистер Штейн.

В его комнату зашел высокий мужчина лет тридцати в цивильном костюме, с неприветливой улыбкой на невыразительном лице.

— How do you do?

— How do you do, — машинально ответил Штейн.

— На каком языке вам удобнее беседовать? — поинтересовался вошедший.

— На каком удобней вам. Я одинаково хорошо говорю по-шведски, по-немецки и по-английски. Вот только выговаривать «ар», как вы, американцы, я еще не научился.

— Это ничего, — успокоил гость. — Я думаю, мы с вами прекрасно поймем друг друга.

— Для начала я хотел бы понять, кто вы и чем я могу быть вам полезен.

— Капитан Смит, военная контрразведка, — отрекомендовался мужчина.

«Ага, Смит, — подумал Штейн. — А зовут тебя наверняка Джон».

— Как ваше имя?

— Джон, — подтвердил его догадку Смит.

«Джон Смит! — думал Штейн, разглядывая американца. — Это все равно, как если бы я представился Ваней Сидоровым. Господи! Какие дураки. У них что, во всех Штатах не нашлось никого поумнее, чтобы тащиться сюда и потрошить меня? В хорошенькое место я попал! Если начальник Смита прислал сюда этого дурака, то этот начальник и сам дурак не меньший».

— Мистер Штейн, мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Меня уже допрашивали. Прочитайте протоколы.

— Я читал их. Мне их давало для ознакомления мое руководство в Вашингтоне. У моего руководства возникли некоторые вопросы к вам. Поэтому я здесь и беседую с вами.

— Хорошо, — согласился Штейн. — Спрашивайте. Постараюсь быть вам максимально полезным.

— Well. Итак, начнем. На своем допросе вы заявили, что являлись не просто кадровым командиром Красной Армии, но и сотрудником Генерального штаба. Почему вы решили дезертировать из Красной Армии?

— Я не дезертировал из армии, а бежал от политического режима, который установился у меня на родине и с которым я не могу мириться.

— Хорошо. Тогда что вам мешало бежать до войны, когда вы работали в советском торгпредстве в Стокгольме?

— Тогда я еще не видел всю преступность политического режима, установленного Сталиным. Да и не мог этого видеть и понимать отсюда, из Стокгольма. Например, мне была недоступна информация о чистках командного состава РККА в 1936–1939 годах.

— Нам бы очень хотелось поверить в искренность ваших убеждений.

«Поверишь, лось ты сохатый, куда ты денешься», — подумал Штейн, а вслух ответил:

— Я приложу все усилия, чтобы заслужить ваше доверие и расположение.

— Тогда скажите, мистер Штейн, а почему вы решили обратиться за политическим убежищем в посольство именно Северо-Американских Соединенных Штатов?

— Все очень просто, мистер Смит. Из всех европейских стран, не попавших в сферу влияния Гитлера или Сталина, осталось только Соединенное Королевство. Но оно само испытывает большие трудности и огромное напряжение, связанное с ведением войны. А Америка, являясь одной из ведущих мировых держав, отделена от Европы Атлантикой, а от СССР — Тихим океаном. Мне казалось, что Штаты могут обеспечить мою личную безопасность, так как я боюсь мести со стороны своих бывших коллег.

— То есть вы рассчитывали отсидеться на территории самих Штатов, пока Америка и ее союзники ведут борьбу против фашизма в Европе и Азии?

«Вот оно! Проболтался мистер Смит. Меня не собираются вывозить в Штаты, а намереваются использовать здесь, в Европе. Смит об этом знает от своего руководства. Могут, конечно, выдать Советскому Союзу, и это будет не самый лучший для меня вариант, но не настолько же они дураки? Хотя ясно, что полные придурки. Этот Смит совсем не умеет строить беседу. Подождем, что он ляпнет дальше».

— Если Северо-Американские Соединенные Штаты будут готовы стать моей новой родиной, то я готов встать в строй борцов против гитлеризма и сталинизма и выполнять свой долг в любой точке мира, которую определит для меня командование.

— Хорошо, мистер Штейн. Штаты, вероятно, будут готовы стать вашей новой родиной, если вы поясните суть вашего задания в Стокгольме.

— Я уже показывал на допросе, что целью моего задания было устранение белого генерала Синяева.

— И вы выполнили это задание? — уточнил Смит.

— Да. Я ликвидировал генерала.

«Лопух. Безнадежный лопух. Он думает, что поставил мне ловушку, а я в нее попался. Я даже знаю твой следующий вопрос и все, что ты скажешь дальше».

— Мистер Штейн, а вы не боитесь, что, получив американское гражданство и оказавшись на территории САСШ, вы попадете под уголовный суд за умышленное убийство, и вам будет грозить двадцатилетнее тюремное заключение?