Другая Шанель - [50]

Коко вновь надевает свою корону – корону гениальной портнихи. Портнихи, которая не столько кроила свои модели, сколько умела добавить к ним последний штрих, который решал все…

– Я пойду, мадемуазель. Мы еще увидимся сегодня?

Коко молчит. В ее губах зажата сигарета, неподвижный взгляд устремлен ввысь. Одевающегося мужчину зовут Доминик. По крайней мере, она думает, что его так зовут. Должно быть, ему лет двадцать, не больше. Их разделяет почти тридцать лет, по сути, целая эпоха…

У Доминика широкие плечи и мускулистые ноги.

– Да, разумеется, – отвечает она после глубокой затяжки, – скоро увидимся. Я тебе позвоню, как обычно. Подожди, не уходи, открой сначала вот этот ящик. Там лежит небольшой подарок для тебя.

– Мадемуазель, вы не должны, правда… Вы всегда со мной такая…

– Не надо мне говорить, какая я с тобой. Это подарок от души. Бери, не спорь. И пожалуйста, когда мы с тобой наедине, не зови меня «мадемуазель». Понимаю, для тебя это непросто, но вообще-то мое имя Габриель. А теперь иди. Я позвоню.

Когда молодой человек выходит из комнаты, Коко поднимает руку и смотрит на тыльную сторону ладони. Ей хочется увидеть, как утекает сквозь пальцы время.

– Кто я теперь? – спрашивает она саму себя едва слышно. – Кто я?

Коко не нравится себе такой. Она прекрасно понимает, что, не получи этот парень приготовленного для него подарка, он бы исчез из ее жизни бесследно. Потом она задумывается об отце, о том, как жестоко обошлась с ним судьба. Вечная необходимость искать заработки, вечная нищета, вечный поиск свободы и при этом удивительная легкость в отношении к бытию – вот чем был ее отец. «Может быть, это и есть настоящая жизнь? Мне-то, при моих деньгах, все время кажется, что я нищая…»

Коко действительно недовольна своей жизнью. Деньги, деньги, деньги… Деньги привлекают к ней богатых любовников. Она сама может выбирать любовников по своему вкусу. Но это все меньше радует ее. Она насмотрелась и на «роллс-ройсы», и на роскошные яхты, и на конюшни с чистокровными жеребцами. А самые обычные ее мечты так и остались нереализованными. Она так и не стала ни женой, ни матерью. Вероятно, быть Коко Шанель – это требует слишком большой цены, которую она платит помимо своей воли. Коко не испытывает ненависти к деньгам, отнюдь. «Семейство Шанель веками нуждалось в средствах. Поэтому пройдет еще не одна сотня лет, пока мы от них устанем», – сказала она в одном из интервью. Что же касается плотских удовольствий… Она не собирается отказываться от них, хотя не так-то приятно оставаться в полном одиночестве на мокрых после секса простынях.

Пара выкуренных сигарет, и тоска потихоньку отпустила. Коко встала, оделась и устремилась мыслями к улице Камбон: к тому, сколько метров кашемира нужно заказать. А к концу дня она уже подумывала о следующем Доминике.

…Европа готова распасться, как упавший на землю снежок. Грозовая атмосфера ощущается повсеместно. Коко вся во власти смутных предчувствий. Она вспоминает солнечные дни 1914 года, когда мир был на пороге самоубийства.

– На этот раз я не буду ждать, когда разразится война, Адриенн. Я не вынесу еще одной войны. Лучше я закрою все и… и навсегда покончу с модой!

Адриенн не воспринимает ее слова всерьез. Ей кажется, что милая племянница просто боится потерять то, что она создала собственными руками. Но иногда и ее охватывает тревога:

– Ты правда думаешь, что будет война, Коко?

– Вполне возможно, Адриенн. Порой у меня складывается впечатление, что жители нашей планеты – мужчины, мужчины, конечно! – специально затевают войну время от времени. И знаешь, для чего? У них просто нет другого способа почувствовать себя настоящими мужчинами.

На самом деле война страшит Коко так, что сердце замирает в груди. Только прикосновение к нежной молодой коже способно рассеять ее страх.

– Скажи, что я нравлюсь тебе, Жан-Поль. Скажи, что тебе нравится заниматься со мной любовью.

– Да, Коко, ты нравишься мне. И я хочу увидеть наслаждение на твоем лице.

Жан-Полю максимум двадцать семь. Он – один из постоянных любовников Коко. Внизу его ждет блестящая «Альфа-Ромео 12С»: целый табун лошадей под капотом, чтобы ненароком не забыть прекрасную Шанель.

Когда шум мотора затихает вдали, Коко требуется вдвое больше сигарет, чтобы избавиться от привычной тоски. Она нуждается в отдыхе. По большому счету, она ни разу не отдыхала с того самого дня, когда сорвала кусок тюля и тафты с платья мадам Дезрюэль в муленском ателье. «Я больше не могу. Я хочу стать просто Габриель. Эпоха Коко Шанель закончена» – принимает она решение.

Но это всего лишь антракт, который вершит окончание первого действия. Спектакль великой Коко еще не окончен.

Опасные интриги

Капитан Герд Вессельхоф – человек приятный.

От немца в нем немного. Широкий торс, лицо южанина, черные глаза и темно-красные губы. Он сидит в кафе на Вандомской площади вместе с другими офицерами. Только один из них пьет спиртное, очарованный ароматом водки, которую доставляют откуда-то из провинции. Сам капитан Вессельхоф попивает чай, а в пальцах правой руки сжимает незажженную сигарету. Разговор идет о женщинах. Через два столика сидит дама, которая заинтересовала майора Кертнера. Ей, наверное, под тридцать, но выглядит она значительно моложе. Рядом с ней мужчина, явно старше.