Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) - [16]

20-е годы XV в.— период наибольших внешнеполити­ческих успехов Великого княжества. Под влиянием Вито­вта находились Заволжская Орда и Крым, где сменяли друг друга слабые ханы, искавшие дружбы могуществен­ного литовского государя (некоторые из них даже коро­новались на ханство в Литве и занимали престол с помо­щью литовских отрядов). В 1425 г. умер зять Витовта, московский князь Василий Дмитриевич. При нем Москва, сохраняя лидерство на Северо-Восточной Руси, довольно последовательно признавала ведущую роль Вильно в де­лах «всея Руси». «Государь шести или семи нынешних губерний в северной России», как назвал его Карамзин, московский князь стремился избегать столкновений с мо­гущественной Литвой, не ставя себе никаких сколько- нибудь серьезных задач за пределами традиционной сфе­ры московского влияния. Умирая, Василий Дмитриевич поручил малолетнего сына опеке Витовта. Вероятно, этот акт должен был помешать претензиям на московский престол других сыновей Дмитрия Донского (по старому закону о престолонаследии и по завещанию Дмитрия имевших больше прав на власть). Во всяком случае, эта опека при сохранении реальной власти за дочерью Витов­та Софьей еще более повысила авторитет литовского великого князя среди русских князей, формально не под­чинившихся Великому княжеству, но фактически уже в той или иной мере находившихся под его влиянием.

В 1426 г. Витовт предпринял поход на Псков и принял с него выкуп. В 1427 г. он совершает триумфальное путешествие по восточной окраине своего государства. Навстречу ему выходили князья Рязани, Переяславля, Пронска, Воротынска, Одоева и «били ему челом», вру­чая богатые дары. В 1428 г. Витовт совершил поход на Новгород и взял с него огромный выкуп в размере 11 тыс. руб. В 1429 г. он встретился в Луцке с королем Владиславом Ягайло и германским императором Сигизмундом. Император предложил Витовту королевскую корону, но великий князь сперва отказался от заман­чивого предложения, видя в нем попытку разорвать союз Литвы и Польши. Но узнав, что польские магнаты резко выступали против планов его коронации и подчеркивали зависимость Литвы от польской короны, возмущенный Витовт принял предложение Сигизмунда. Коронация бы­ла назначена на 8 сентября 1430 г., но послы императора, везшие корону, были задержаны в Польше. При этом раскрылись тайные планы Сигизмунда, стремившегося создать антипольскую лигу с участием Литвы, Венгрии, Германии, Тевтонского ордена. В октябре 1430 г. Ягайло прибыл в Вильно, и конфликт, угрожавший опасными последствиями, был улажен. 27 октября 1430 г. Витовт, так и не надевший королевской короны, умер, искренне оплаканный многими жителями его великой державы. Написанная после его смерти западнорусскими книжни­ками «Похвала великого князя Витовта» перечисляет иноземных государей, которые «великую честь держали над славным господарем Витовтом», вспоминает, как «цари татарские служили ему, и сами своими головами на помоч ему ходили и слухали его», как «также и князь великии московский у великои милости был з ним», «и князь великии резанскии и князи Одоевъские у великом послушенстве были, и Великии Новгород, и великии Пъсков вси были послушны великого князя Витовта. Цары и князи у великом ласцэ з ним были, а иные служыли ему и честь,великую, и дары многие прыносили ему не толко по вси лета, але на кождыи день. И был князь великии Витовт силный господар и славен по всим землям: и много царей и князей служыли у двору его...».

Легенды о щедрости, храбрости Витовта передава­лись из поколения в поколение, и ныне Витовт Великий, пожалуй, одна из наиболее популярных фигур литовской истории. Но при этом часто забывается главное — стре­мление Витовта продолжить дело своих предшественни­ков, добиться создания в Восточной Европе мощного государства, ядром которого, как и прежде, являлись бы восточнославянские земли. И эту программу, как это ни парадоксально, унаследовал правнук Витовта, великий князь Московский Иван III.

Еще одна любопытная деталь. Витовт не мог оста­вить престол сыновьям — их давно уже не было в живых: мальчики (крещенные в православную веру) умерли в Пруссии —по всей вероятности, были отравлены после бегства Витовта из Ордена. Но неужели ни на минуту не задумался великий князь о своем родном внуке, Василии Васильевиче Московском? Наследник — уже по праву — Владимирского великого княжения на престоле Литвы, соединение Московской Руси с Великим княжеством Ли­товским и Русским — неужели такая перспектива не мог­ла вдохновить престарелого литовского государя?

Увы, источники умалчивают о каких-либо планах Ви­товта, связанных с личностью единственного родного внука. Быть может, препятствием был юный возраст (мальчишка не годился для борьбы за власть, которая, как мог предвидеть Витовт, должна была разгореться и действительно разгорелась после его смерти между многочисленными Гедиминовичами, отнюдь не склонны­ми отказываться от своей «отчины»), ранее заключенные договоры с польским королем. Во всяком случае, Васи­лий, будущий Темный, не смог последовать примеру английского короля Эдуарда III, который в подобной ситуации сумел отвоевать у Валуа половину Франции. Северо-Восточная Русь вскоре пережила изнурительную феодальную войну, и хотя московские князья вышли из нее победителями, им в те годы было явно не до Литвы. Но и она после смерти Витовта пережила недолгий, но трудный период смуты и междоусобиц.