Другая музыка нужна - [21]
Мартон ушел. Ему было приятно в новом зимнем пальто. И хотя он отогнал эту мысль, однако в новом пальто чувствовал себя уверенней — оно придавало ощущение собственного достоинства. Оркестр играл «Хабанеру». Мартон купил билет. Когда пальцы кассира — только они и были видны — втянули серебряную крону и монета, звеня, упала в ящик, мальчик почувствовал угрызения совести. Целую крону отдал за такую бумажку! «Семь крейцеров еще, правда, останется», — вспомнил Мартон, утешая себя. И побрел к главному входу. Он думал, что контролер почтительно возьмет в руки билет, стоивший целую крону. Но контролер равнодушно надорвал бумажку, даже взглядом не удостоив Мартона. Одно движение, и кроны как не бывало!
Открылся сверкавший в электрическом сиянии каток. По нему пестрыми косяками плыли мужчины, женщины, юноши и девушки. «Очень красиво», — прошептал Мартон и прижал к себе «галифаксы», словно прося их: «Будьте добры, ведите себя хорошо».
Мартон остановился. Искал глазами Илонку и помещение, где можно надеть коньки. Сбоку показался маленький домик: «Теплушка». Туда входили и оттуда выходили конькобежцы. Мартон тоже направился к ней. Остановился на миг и, чтобы скрыть смущение, чуточку опустил уголки губ, словно говоря: «Я здесь не впервые, и не тороплюсь, и не спешу». Его обуял страх, сердце заколотилось. «Куда я попал? И что здесь будет? Придет ли Илонка? А может быть, она уже здесь? Где найти ее?» И он снова сделал несколько шагов. Нагнулся, словно потерял что-то. Затем кинул взгляд на часы, прикрепленные к фасаду теплушки. Шесть часов. Еще несколько медленных шагов. И в тот миг, когда он с изумлением заметил, что все выходят без пальто, катаются в свитерах, и схватился за пальто, будто от этого движения под ним каким-то чудом окажется свитер, Мартон увидел большую группу мальчиков и девочек; они направлялись к теплушке. Илонка была среди них. Она шла прямо к нему, протягивая руку.
— Мартон!
Илонка была даже красивей, чем обычно, только в зимнем пальто казалась меньше, нежели дома на улице Сенткирай. Красная вязаная шапочка прижималась к накрученным над ушами косичками. Зубки сверкали между пунцовыми губами.
Когда они пожали друг другу руки, Мартон впервые ощутил холодное и все-таки нехолодное дыхание Илонки. Оно коснулось его щеки.
— Добрый вечер, — быстро проговорил мальчик. И еще быстрей прибавил: — Пойдемте.
Он думал — вернее, надеялся, что Илонка не пойдет с юношами и девушками, с которыми пришла вместе, что он, конечно, уведет ее от них.
— Нет, нет! — сказала Илонка, и вздох, слетевший с губ девочки, вновь коснулся лица Мартона. — Я здесь с друзьями. Познакомьтесь. Мой домашний учитель…
— Мартон Фицек, — представился мальчик и поздоровался со всеми за руку.
Затуманенными, помрачневшими глазами разглядывал он девочек: беленькие, черненькие; постарше, помоложе; улыбчивые, капризные; в желтых шапочках, в зеленых шапочках. И мальчиков: один повыше, другой пониже. Кто громко называет свое имя, кто бормочет бессвязно. Мартон не находил себе места.
— За мной! — воскликнула Илонка, взяв под руку и Мартона и другого высокого юношу. Она нагнулась вперед, делая вид, будто тащит всю компанию. — За мной!
Шумливо, с гомоном и щебетом ворвались они в теплушку и расселись на длинной скамейке у стены. Пальто все сняли заранее и кинули на руки суетившимся вокруг служителям — мужчинам и женщинам. Служители уносили пальто, приносили номера от вешалок, становились на колени, прикрепляли коньки к ногам мальчиков и девочек, приворачивали их ключами.
Мартон, точно щепка, попавшая в течение реки, что плывет, подрагивая, потом мчится, уносимая волнами, тоже машинально снял зимнее пальто, передал его «обслуживающему персоналу» (ему попалась не женщина, а мужчина с бакенбардами, хотя кто его знает, что лучше и что хуже). Увидев, что остальные дают чаевые, Мартон тоже вытащил уцелевшие семь крейцеров и отдал их. Служитель с бакенбардами опустился на колени и после мгновенного замешательства взял в руки «галифаксы». Мартон ждал, что на лице у него появится улыбка. Но лицо служителя осталось невозмутимым, только руки, как показалось Мартону с презрением защелкнули железные скобы «галифаксов». Мартон был готов, а остальным еще долго прилаживали, привинчивали коньки. Наконец управились со всеми.
— А вы без свитера катаетесь? — спросила Илонка, вовсе не желая этим обидеть Мартона.
Напротив, она радовалась от всей души, что он пришел, что достаточно было одного слова, и этот серьезный юноша, домашний учитель, послушался ее. Ее охватило чувство торжества — не только торжества девочки над мальчиком, но и ученицы над учителем. «Мы тайком катаемся на коньках. И больше ты не домашний учитель, не уполномоченный моей тетушки, а просто мальчик. И ты не можешь больше требовать, чтобы я учила уроки, не можешь ругать меня, если я не выучила, точно так же, как и остальные мальчики, с которыми мы вместе ходим на каток».
— Я всегда без свитера катаюсь, — угрюмо ответил Мартон.
Илонка только теперь поняла, что ей не надо было спрашивать об этом.
— Не простудитесь? — с тревогой спросила она, потом и об этом пожалела.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.
Венгерский поэт коммунист Антал Гидаш, более тридцати лет проживший в Советском Союзе, стал известен как прозаик с выходом романа «Господин Фицек». Этот роман явился первой частью трилогии о Венгрии перед войной и в годы первой мировой войны. Романы «Мартон и его друзья» и «Другая музыка нужна», будучи самостоятельными произведениями, являются второй и третьей частями эпопеи. Трилогия рисует широкую картину жизни венгерского народа в начале XX века и рассказывает о классовой борьбе, о зарождении революционного движения в стране. Настоящее, юбилейное издание всех трех романов этой эпопеи посвящается пятидесятилетию Советской власти.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.