Друг - [6]

— Погоди, — придержал её Ллио, — мне ещё надо наружу сходить, а потом я сам подвину к двери всё, что хочешь.

— Хорошо, — не стала возражать Тхар.

Когда Ллио вернулся, в доме уже ярко горел факел, а Тхар разворачивала еду.

— Ты будешь ещё есть? — вырвалось у него.

— Да, — Тхар замерла, — я немного…

— Да ешь, сколько хочешь! — обиделся Ллио. — Просто я не хочу, а ты смотри, чтобы тебе снова не было плохо.

— Не волнуйся, — Тхар успокоено уселась под факелом и стала сооружать бутерброд.

Пока она ела, Ллио запер дверь и загородил её баррикадой из стола и двух табуреток. Кроме этого, в низком бревенчатом доме была только ещё одна табуретка, на которой сидела Тхар, и лежак у дальней стены. Окон не наблюдалось, а полом и половиной задней стены служила скала. Обследование лежака порадовало эльфа парой чистых шкур, и он решил, что спальник можно и не жертвовать. Но сначала надо было кое-что выяснить.

— Тхар, а от кого мы так забаррикадировались?

Девушка помолчала, убирая еду, прополоскала рот, и только потом спросила:

— Смеяться не будешь?

— Нет.

— Я боюсь, что они за нами придут.

— Кто?

— Ну… те разбойники, которых мы убили внизу.

— Мы же их убили, — не понял эльф.

— Ну… вот они и придут мстить.

Эльф тяжело вздохнул.

— Призраки, что ли?

— Нет, — девушка скорчилась на табуретке. — Зомби. Гарраш мне много таких историй понарассказывал…

— Дурак твой Гарраш, — всерьёз обозлился на тупого орка Ллио. — Сказки всё это. Поверь мне, никто не придёт. Мы будем спокойно спать.

— Ну, когда ты это так уверенно говоришь… Кстати, а что ты делаешь?

— Спальник расстилаю.

— Спятил, да? Спасть на каменном полу — самоубийство!

— Брось, у меня толстый спальник…

— Как штаны? — ехидно поинтересовалась Тхар.

— А что не так с моими штанами? — эльф завертелся на месте, пытаясь рассмотреть собственную пятую точку, и не сразу заметил, что спальник уже оказался на лежаке. — Эй!

— Давай, укладывайся, — зевнула Тхар, сама следуя своему совету. Эльф обречённо посмотрел на неё, загасил факел и с тяжким вздохом прилёг на краешек лежака, стараясь, чтобы между ним и девушкой оказалось как можно больше места. И не успел подумать «Что бы сказала мама…», как уже спал.

Тхар, наоборот, не могла заснуть. Она смотрела в темноту и чутко прислушивалась к звукам. Но вокруг стояла тишина, рядом мирно дышал эльф, во сне перевернувшийся на бок лицом к ней, и глаза девушки постепенно закрылись. Ночью, правда, она проснулась, испуганно приподнялась, но, поскольку ничего подозрительного не наблюдалось, а эльф сопел всё так же мирно уже у неё под боком, она снова заснула и проспала до самого утра.

* * *

«Так и знал, что она полезет целоваться», — обречённо простонал про себя эльф, чувствуя, как что-то мягкое и влажное, в чём он безошибочно опознал губы, касается его щеки возле уха.

— Тхар, — мужественно начал он, открыл глаза и обнаружил девушку мирно спящей рядом, прямо перед ним. Но кто же тогда… Эльф похолодел, медленно обернулся… и встретился взглядом с лошадью. Проклиная на чём свет стоит излишне впечатлительную девушку и поганого тупого орка с богатым воображением (последнего, разумеется, гораздо продолжительнее и подробнее), эльф выбрался из спальника, потянулся и стал седлать лошадь, решив, что Тхар пока можно не будить. «Хотя… если она ещё будет завтракать… вчера, впрочем, она быстро поужинала и не жадничала», — подумал Ллио, глядя на девушку, разобрал баррикаду у двери и открыл её. Уже было утро, светлое солнечное утро, на небе ни облачка, и эльф понадеялся, что девушка просто ошиблась, и снега не будет. Он поискал воду, но она вся была слишком далеко или глубоко, поэтому пришлось вернуться за фляжкой в дом.

Тхар так и не проснулась. Её меховая куртка лежала за девушкой, и Ллио с трудом поборол искушение покопаться в ней. Он неожиданно понял, что ничего не знает о спутнице, кроме имени, да и оно не настоящее, а вот о нём она знает всё самое главное. Но кто же она такая?

Ллио наклонился к девушке. Пожалуй, лет двадцать пять, полностью человек. Тёмная кожа, щедро накрашенное лицо, платок и бусина говорили в пользу того, что она сахези, но черты лица и штаны не вписывались в образ. Ллио осторожно протянул руку и убрал край шкуры, которой она укрывалась. От его движения белая бусинка перебежала с углубления между ключиц на шею, и эльф чуть повернул её в пальцах. Обыкновенная белая перламутровая бусина. Будь Ллан сахези, она носила бы такую же…

Ллио выпустил бусину, резко отвернулся, сел на краю кровати и опустил лицо в ладони. Ублюдок. Ублюдок. Я тебя уничтожу. Не знаю как, но уничтожу.

— Ллио, — сонный голос Тхар раздался сзади. — Уже утро… ууу… пора идти, но как же не хочеццааа!!

— Знаешь, небо чистое, — обернулся к ней Ллио, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Собрался и продолжил: — Может, снега не будет, так что можешь ещё поспать.

— Нет, снег будет, — возразила Тхар, выпутываясь из шкур. — Мои ноющие косточки твёрдо заявляют мне об этом. Просто к вечеру.

Ллио смотрел на неё, пока она поправляла сбившийся платок, и успел увидеть, что волосы у неё тёмные, но не чёрные, как у сахези. Полукровка? Одежда вроде подтверждала эту версию: на Тхар было полосатое пончо жителей гор, хорошо сочетающееся со штанами и высокими сапогами. Наполовину сахези, наполовину горянка? Интересное сочетание, учитывая то, что сахези не ходят в горы, а горцы не любят чужаков. Ладно, ещё успеется.