Друг стад - [22]

— И… что? — осведомился Эд, продолжая счищать неаппетитную субстанцию с предплечья.

— Да выжил, как миленький! Еще и потолстел на пятьдесят фунтов! подтвердил Ронни.

Пригнув голову, я проворно принялся за дело, чтобы, чего доброго, не расхохотаться во весь голос над анекдотом про десятифутового глиста и дозу овечьего снадобья.

Собственно говоря, зеленое глистогонное зовется фенотиазин, и что до ленточных червей, на них он никак не воздействует, — ну, или почти никак. Зато у людей вызывает легкое раздражение, — особенно у рыжих и прочих обладателей чувствительной кожи. Всякий раз, когда я пользовал этим средством коров или овец, мне потом казалось, что под воздействием паров фенотиазина мое лицо и руки с тыльной стороны так и полыхают огнем. Позже кожа начинала шелушиться и немилосердно зудеть. Я часто гадал про себя, а так ли тяжко приходится слизистой оболочке овечьего желудка, как моему лбу.

Спустя какое-то время последняя овца получила свою дозу глистогонного, и все мы впервые за последние час-два обрели возможность распрямить затекшие спины и понаблюдать за овечьими ужимками. Одни, мрачно хмурясь, трясли головой и облизывали губы; другие пытались дотянуться до травки, растущей по другую сторону ограды, дабы избавиться от мерзкого вкуса во рту.

— Ну-ка, парни, за дело! Начинаем их валить да копыта резать! скомандовал Ронни, выдавая каждому по инструменту, что на поверку оказались садовыми секаторами. — Смотрите: вот как это делается.

С этими словами Ронни одной рукой ухватил ближайшую, стопятидесятифунтовую овцу за шею, а второй взялся сбоку. Затем, используя колено как точку опоры, приподнял животное над землей и проворно усадил на «пятую точку». Секунда-другая, и по загону эхом прокатился звук пощелкивающих ножниц, ловко отхватывающих избыточную твердую роговую ткань.

Минуту Калвин и Эд молча наблюдали за процессом, затем беспомощно переглянулись. Я знал: они отнюдь не уверены в том, что способны успешно воспроизвести те же самые маневры. Очень скоро Ронни закончил работу, выпрямился, отпустил овцу и проводил свою подопечную взглядом: а та неуклюже поднялась на ноги, сердито вклинилась в строй своих соплеменников и быстро растворилась бы в безликом стаде, — если бы не красная меловая отметка, что Ронни загодя начертил на ее спине.

— А ну, хватайте каждый по овце! Я кому говорю!

Оба подростка тут же опасливо двинулись к ближайшим «пациентам», однако, к вящему их изумлению, оказалось, что овцы весьма увертливы, даже при том, что вроде бы плотно сбились в кучу. Наконец, Калвин поймал старого, медлительного барана, обхватил рукой сговорчивое животное и, покрякивая, стал предпринимать некие попытки завалить его, при каждом усилии запрокидывая назад голову и гримасничая. Хотя баран был стар, изнурен и недужен, весил он по меньшей мере фунтов на сто больше Калвина.

— Да ты ж надорвешься! — воскликнул здравомыслящий Эд, предусмотрительно избравший себе в «пациенты» годовалого ягненка в категории легкого веса.

Посмеиваясь, мы наблюдали за тем, как намеченному «пациенту» Калвина вскорости надоела вся эта суета и он принялся расхаживать по кругу, пытаясь стряхнуть с себя злосчастного двуногого. Внезапно неуклюжий Калвин потерял равновесие — и фигура его исчезла в море шерсти, — лишь руки, локти и колени то выныривали, то вновь терялись среди колыхающихся курчавых шубок.

Когда Ронни с Эдом поспешно вторглись в общую свару, разгоняя и распихивая овец, обнаружилось, что Калвин лежит на спине, а баран передними копытами упирается ему в грудь — и взгляды поединщиков скрещены. Впервые в жизни довелось мне видеть, как представитель семейства овечьих осуществил прием «захват — бросок».

Пока Калвин пытался почистить одежду и вытряхнуть из карманов гладенькие овальные катышки овечьих экскрементов, они с Эдом внезапно вспомнили, что оба опаздывают на исключительно важную встречу в городе Меридиане, до которого было минуть двадцать езды автостопом. Ронни вручил им несколько долларов, и сконфуженные подростки, не оглядываясь, неспешно зашагали к дороге, что вела от фермы к ярмарке. На наших глазах первый же грузовик, едущий в западном направлении, миновал было мальчишек, но тут же с визгом притормозил ярдах в ста и дал задний ход. Подростки без особого энтузиазма затрусили к нежданно-негаданно обретенной попутке; однако по поведению их было ясно, что перспектива прибыть в большой город в неудобном, вульгарном кузове тряской развалюхи-пикапа их отнюдь не прельщает.

— И куда бы это они подались? — полюбопытствовал я, заваливая очередную овцу.

— Да на борцовые состязания, — отвечал Ронни. — Ребята ни одного не пропускают; было бы, кому подвезти!

— Выходит, им по душе показушные драки?

— А то, док! Еще как по душе! Ребята думают, они всамделишные.

Поскольку было уже поздновато, мы решили основную работу отложить на потом, а сейчас заняться только хромыми животными. Обрезая им копыта, мы обсуждали «профпригодность» Эда с Калвином и им подобных и сетовали на то, как мало широкие массы знают о сельском хозяйстве и о том, откуда, собственно, на обеденном столе берется еда.