Друг без друга - [35]

Весь ужас в том, что она ни с кем не сможет испытать того, что произошло сейчас между ней и Кевином. Лежа обнаженными в объятиях друг друга, они могли общаться так, как многим никогда не удавалось за всю жизнь. Линда и Кевин понимали друг друга без слов. Но когда они порознь и одеты, им нечего сказать друг другу.

— Не двигайся, — простонал Кевин куда-то ей в шею, когда Линда попыталась высвободиться. — Мне нравится, когда мы с тобой — одно целое. Ты — моя половинка!

Нет, этого не будет никогда. Кевин вернулся в ее жизнь только потому, что хочет, чтобы она с ним пела.

Линда заплакала, уже не таясь, все ее тело вздрагивало от рыданий. Кевин поднял голову и, увидев потоки слез, нахмурился. Он провел по ее бледной щеке кончиками пальцев, поднес их ко рту и слизнул соленую влагу. Потом снова всмотрелся в ее лицо.

— Хотел бы я думать, что это слезы счастья, что ты плачешь от остроты наслаждения, которое мы оба только что испытали. Но ведь это неправда? — Судя по ровному тону, это был скорее не вопрос, а утверждение. — Дорогая, в том, что произошло, нет ничего плохого, я ведь все еще твой муж, а ты — моя жена.

— И у тебя есть Элис, а у меня — Дориан. — Линда мысленно попросила прощения у Эвелин. Она лгала, потому что чувствовала себя совершенно беззащитной, лежа в объятиях этого человека.

Глаза Кевина блеснули в полумраке.

— Он уже успел отравить тебя своим ядом, не так ли? — проскрежетал он.

— Дориан? — Линда недоуменно нахмурила брови. — О, ты, наверное, имеешь в виду слух о твоих отношениях с Элис Андерс? — Лицо ее прояснилось. — Нет, он ничего мне не рассказывал. — Дориан никогда бы не сделал этого, хотя, по-видимому, знал обо всех изменах ее мужа. Он не стал бы причинять Линде боль. В отличие от Кевина… Но может быть, тогда, три года назад, Кевин не хотел ее ранить? Может, он надеялся, что Линда никогда не узнает о его предательстве? Однако он недооценил решительность Хильды Голд.

Линда не тешила себя мыслью, что певица рассказала ей о своем романе с Кевином, потому что раскаивалась в том, что произошло. Нужно быть абсолютно наивной, чтобы не понять, что Хильда все сделала продуманно. Очевидно, певица решила, что лучшего партнера по сцене, чем Кевин Дарнелл, ей не найти, а возвращение Линды положило бы конец ее честолюбивым планам. Но, какой бы коварной ни была соперница, это нисколько не оправдывает предательства Кевина.

Кевин стиснул ее плечи.

— Кто же тогда пустил эти грязные сплетни?

— Никто. Когда мы были в доме Элис, я случайно услышала ваш разговор с Дорианом. — Как же трудно говорить об этом, когда их тела все еще тесно переплетены! Хотя, похоже, Кевин не испытывает никакого неудобства.

— Тот, кто подслушивает, никогда не услышит о себе или других ничего хорошего! — с отвращением бросил Кевин. — Лично я давно научился не верить всему, что слышу. Я одинаково дружен и с Элис, и с Рональдом, кстати, они оказали мне честь стать крестным отцом их сына. Ты бы видела, какой это замечательный малыш.

— Не хочу ничего знать! — Линда каким-то чудом нашла в себе силы оттолкнуть Кевина. — Меня давно уже не интересует, как ты живешь и с кем, — прошипела она, стараясь вложить в свои слова максимум презрения. Линда перекатилась на другую сторону кровати и села, опустив ноги на пол. Вновь застыдившись своих шрамов, она схватила со стула халат, поспешно завернулась в него и крепко перетянула поясом. Только после этого у нее хватило смелости снова посмотреть на Кевина.

Он был невероятно красив, загорелый, мускулистый, без единой капли лишнего жира на упругом сильном теле. Линда поспешно закрыла глаза, чтобы избежать непрошеных ощущений. Вот если бы с такой же легкостью можно было закрыть и сердце…

— Мне нужно возвращаться в больницу.

— Ну, что стряслось на этот раз? — требовательно спросил Кевин.

Линда безразлично пожала плечами.

— Вполне естественная реакция человека, увидевшего смерть вблизи…

— Не годится! Придумай что-нибудь получше! — Кевин поднялся. — Это не имеет никакого отношения к смерти, а вот к жизни — самое прямое. Ты…

— Точно, — перебила Линда. — Людям свойственно заниматься сексом, чтобы поверить в свое бессмертие.

Кевин подался вперед и тихо произнес:

— Все верно, только это был не секс. Мы занимались любовью, дорогая, прекрасной и чистой любовью, без обмана и фальши.

Последняя фраза заставила Линду окаменеть. Обман — это как раз то, в чем Кевин большой специалист. Она попыталась скрыть боль под маской презрения.

— Если ты в это веришь, Кевин, значит, живешь в придуманном мире, — холодно проговорила она. — Это был секс, приятный, качественный, хорошо исполненный секс. И окажись на твоем месте Дориан, этот разговор не состоялся бы.

Кевин внезапно замер, в его застывшей фигуре появилось что-то пугающее.

— Ты хочешь сказать, если бы из больницы тебя привез не я, а Дориан, то ты легла бы в постель с ним?

— Ну конечно, именно это я и пытаюсь тебе втолковать! — небрежно бросила Линда. А теперь, если не возражаешь, я приму душ перед возвращением в больницу. — Она повернулась к нему спиной и направилась в ванную.

Линда ждала, что Кевин схватит ее за руку, развернет лицом к себе и заставит вслух признать, что на самом деле она вовсе не считает то, что произошло между ними в постели, простым утолением примитивного животного инстинкта. Но ничего не произошло. Еще не веря в свою удачу, она уже в дверях ванной через плечо покосилась на Кевина. Он сидел на кровати спиной к ней, сгорбившись и опустив голову. Пожалуй, лучше всего к описанию его облика подходило слово «сломленный».