Дрожь - [65]

– Я бросаю её.

Руки Селесты безвольно упали, и она проскользнула мимо него. Е ё высокие каблуки застучали по полу, когда она прошла в фойе. Женщина встала к нему спиной, держа одну руку на бедре, а другую – прижав к губам.

– Женщина из бара, – она повернулась на каблуках, – Та, которая заявилась без приглашения?

Гейдж удержал её взгляд , но его сердце забилось быстрее.

– Всю свою жизнь я наблюдал за тобой и отцом, как вы едва выносили друг друга. Вы ненавидите друг друга. Всю свою жизнь я считал, что настоящей любви не бывает. Я верил, что её не существует, потому что доказательство этого было рядом со мной. Под одной крышей. Доказательство этого смотрело мне в глаза каждый день. Это доказательство кормило меня, одевало и лелеяло. Я думал, что любовь – это сказка для глупых. Д умал, что я сам не способен на это.

Селеста подошла к нему, положив руку на сердце.

– Ты должен был прийти с этим ко мне.

– И что сказать? – Гейдж старался говорить ровным тоном. – Что я отчаянно и безумно влюблен? – он мягко улыбнулся. – Нет уж.

В глазах Селесты читалась уязвимость.

– Я знал, что ты не поймешь меня, – он приблизился к ней. – Да и как бы ты смогла?

Селеста вздрогнула, будто он ударил её.

– Может, тебе стоит поговорить с Тоддом… о женщине, которую ты якобы любишь.

Гейдж почувствовал, как замерло его сердце, и стиснул зубы, чтобы не выдать свои эмоции. Но , тем не менее, его щека дрогнула, и Гейдж понял, что мама тоже это заметила.

И потому медленно растущая улыбка на лице Селесты стала еще шире.

– Возможно, тебе стоит поговорить с Тоддом о женщине, из-за которой ты собираешься погубить свою жизнь, прежде чем ты на самом деле совершишь непоправимую ошибку.

С лова матери потрясли его настолько, что это заставило его отойти от нее.

Гейдж нахмурился.

Селеста наклонила голову.

– Даже после того, как ты схватил его за горло на глазах у всех , – она фыркнула, – Тодду все же хватило благородства, чтобы прийти ко мне и сказать, что ты был одурачен, ослеплен и обманут этой коварной женщиной.

– Коварной? Мама, прекрати, – он хотел прикусить свой язык, но не смог. – Ты ничего о ней не знаешь.

– Я знаю, что Тодд каждые выходные видит, как она флиртует с Линкольном Хиллом в тренажерном зале в центре города.

Гейдж почувствовал, как кровь застыла в его жилах.

Казалось, будто Селеста схватила его за вены и уловила именно тот момент, когда кровь в его венах отказывалась циркулировать.

– Женщина, которую видел Тодд, вчера держалась за руки с Линкольном Хилом, – Селеста направилась к нему крошечными шагами и , кроме еле-еле слышимого дыхания Гейджа , стук её каблуков был единственным звуком, который отражался от сводчатого потолка. – Линкольн Хилл – это человек, который вот уже пять лет пытается уничтожить твою семью. И ты хочешь разрушить свою жизнь ради женщины, которая посмела посмотреть в его сторону?

– Он лжет, – проворчал Гейдж. – У него проблемы с Ведой.

– Веда.

Он запнулся. Гейдж не знал почему, но он возненавидел тот факт , что теперь его мать знала имя Веды. Он знал, что когда-нибудь Селеста узнает её имя, но не ожидал, что все всплывет во время подобного разговора.

– Тодд мстит Веде за то, что она не боится упрекать его в сексизме и неуважительном поведении. Ты знаешь, как он боится сильных женщин, а она самая сильная из всех, кого я знаю.

Селеста засмеялась.

Гейдж почувствовал, как ярость пронзила его тело. Это был один из редких случаев, когда её радость не была фальшивой.

– Но ты должен быть уверен, дорогой сын, – её голос понизился до снисходительного мурлыканья, – что эта женщина готова принести такие же жертвы для тебя, что и ты для неё. Или ты попадешь в мир боли, который даже представить себе не можешь.

Селеста взглянула на него краем глаз. После чего , с хриплым смешком, повернулась и направилась к выходу.

Она вышла, закрыв за собой дверь, а Гейдж все смотрел ей вслед , но не смог сдержаться и зажмурился.

М ир вокруг него внезапно закружился , и он схватился за стул, стоящий рядом с ним, пытаясь побороть дыру, образовавшуюся в груди. Его мать всегда говорила осторожно, точно подбирая слова, но в этот раз он не мог понять её неопределённых слов, и хотел разобраться, что было правдой, а что манипуляцией.

Но одно Гейдж знал точно.

Он сказал Веде, что любит её.

Мужчина говорил, что любит её каждую ночь, пока они занимались любовью. Каждую ночь его сердце сжималось все больше, нуждаясь в том, чтобы она ответила на чувства Гейджа. Его сердце сжималось все сильнее. Его бедра вдалбливались в неё еще жестче. Он пытался показать ей своим членом, как сильно это чувство овладело им.

Гейдж умолял её своим наполненным любовью взглядом, чтобы девушка ответила ему взаимностью, надеясь, что, заставив её кончить второй, третий и четвертый раз, Веда , наконец, опустит свои стены и заветные слова слетят с её губ.

Но она не сказала.

Гейдж выдохнул весь воздух из своих дрожащих легких.

Хотя его мать во многих отношениях была хладнокровной, она, конечно же, не была глупой, и Гейдж не мог не прислушаться к её словам.

«Была ли она права? Действительно ли он разрушает свою жизнь из-за женщины, которая никогда не полюбит его?»