Дрожь - [26]
Г лава 5
Глаза Веды беспокойно открылись и снова закрылись, и не потому , что коварные лучики восходящего солнца прокрались через её дамасские шторы, а потому, что это всё ещё было здесь.
Это урчание в её животе. Её заходящееся сердце. Это чувство постоянного отсутствия равновесия. Если она не сошла с ума, то эти странные ощущения теперь стали даже интенсивнее , а ото сна её ресницы склеились сильнее, чем были накануне вечером.
Веда простонала в подушку, уперлась кулаками в матрас и заставила свое тело приподняться. Она попыталась расправить свое платье, которое смялось во множество немыслимых складок вокруг её тела, пока она спала. Из-за этого она почувствовала себя словно в ловушке.
«Почему я не сняла эту проклятую вещь?»
А потом она замерла.
И ахнула.
Её сонные глаза устремились к другой половине кровати.
Пусто.
Веда пристально осматривала спальню, переводя взгляд с одной вещи на другую.
Серые брюки по-прежнему валялись на полу. Черная футболка накрывала её телевизор с плоским экраном. Ремень висел у изножья кровати. Черные боксеры лежали на смятых красных простынях.
И этот запах. Мускусный. Пряный. Как этот сводящий с ума аромат все еще сохранился за ночь? Как он мог находиться в её комнате, когда не было заметно даже тени его присутствия?
М ысли девушки устремились к произошедшему пару часов назад. О на моргнула и распахнула глаза посреди ночи в тот момент, когда Гейдж согревал её лопатку поцелуями, полагая, что она все еще спит.
Веда вцепилась пальцами в простыни и попыталась сглотнуть, но пересохшее горло не позволило ей этого сделать. Прижав ноги к кровати, она приказала себе оставаться спокойной.
Но, прежде чем она смогла позволить себе осмыслить реальность происходящего…
До её носа дошел аромат … бекона.
Она ощутила запах бекона. И сиропа.
Шипение масла на сковороде. Грохот кастрюль и сковородок.
Её желудок резко ухнул вниз.
В одно мгновение Веда пересекла свою спальню, споткнулась о книгу «Фармакология анестетиков» – гигантский учебник, который не раз спасал ей жизнь в работе над огромным количеством разнообразных случаев из практики; он был больше, чем энциклопедия. Падая, девушка ухватилась за тумбочку , после чего подняла книгу, ругнувшись себе под нос. Девушка всегда читала эту книгу перед сном и потому неудивительно, что после событий предыдущей ночи книга, так или иначе, оказалась на полу.
Веда отсмотрела палец, которым ударилась, и еле сдержала крик, когда боль пронзила ногу. Она опустила томик на свой прикроватный столик, затем на одной ноге допрыгала до двери спальни, ухватилась за дверной проем и выглянула из-за угла.
С утра ему было плевать, и совершенно голый он двигался туда -сюда на её модернизированной кухне, закусив нижнюю губу между зубами.
Гейдж был абсолютно голым, когда копался в её белых тасканских шкафах и ящиках.
Стоял голым даже в тот момент, когда горячий бекон выстрелил в него раскаленным маслом, заставляя шипеть от боли.
И раздражающе обнаженным, когда он распахнул её холодильник из нержавеющей стали, достал оттуда бутылку апельсинового сока, наполнил два стакана и оставил их на кухонном островке. Его пребывающие в беспорядке после сна волосы лезли непослушными прядями ему в сонные глаза.
Ощущение, пронзившее В еду, такое же мягкое и невесомое как сахарная вата , выбило воздух из её легких, и она резко отвернулась от вида этого богатенького мальчика, так вальяжно перемещавшегося по кухне и готовившего ей завтрак.
Она кинулась в центр своей спальни, остановилась, огляделась по сторонам и задалась вопросом.
«Что, черт возьми, я делаю?»
Поступок зрелого взрослого человека заключался бы в том, чтобы войти с важным видом в свою кухню, присоединиться за завтраком к этому умопомрачительному мужчине, разделить первый и последний завтрак, а затем мысленно возвращаться к этому в течение дня.
Вместо этого Веда вихрем промчалась через спальню, скидывая одежду, справочники, а также многочисленные туалетные принадлежности, о которых только могла подумать, в черную спортивную сумку. Она застегнула молнию дрожащими пальцами, повесила сумку на плечо и побежала к двери патио.
Открыв её так тихо, как только могла, позволяя чириканью птиц и запаху дуба пробраться в дом, она вышла на улицу и робко закрыла за собой дверь.
Это был первый раз с тех пор, как она вернулась в Тенистую скалу и не пожалела об аренде квартиры, расположенной на нижнем этаже.
Это облегчило её чертов побег.
***
Гейдж зажмурился, когда смоченный слюной большой палец прошелся по его щеке. К раем глаза он видел, как она облизывала свой палец, так что уже знал, что она сделает это. До сих пор в мире не было ничего более успокаивающего, чем это действие.
– Селеста, Боже мой, – Дэвид Блэкуотер поморщился с противоположной стороны круглого обеденного стола патио. – Может, хватит нянчиться с ним как с младенцем?
Селеста Блэкуотер закончила что-то вытирать на его щеке, и, независимо от того, что это значило, она прикоснулась к щеке Гейджа, позволив пальцам задержаться на подбородке сына , когда они улыбнулись друг другу.
Не обращая внимания на мужа, Селеста погладила край челюсти Гейджа своим большим пальцем, пока её длинные чёрные волосы развивались от дуновения лёгкого ветерка.
Одна кружка обещания.Когда мир вокруг него начал рушиться, Гаррет Шарп не сбежал. Он выстоял, как настоящий мужчина, и принял свое наказание. Восемь лет спустя он начал новую жизнь. Это не та жизнь, где он вырос, веря, что будет ЖИТЬ, но это все же существование, хотя оцепенелое и пустое. Ну, не совсем.Каждый день через дорогу от его магазина мебели Гаррет похищает моменты, полные тепла, от Эмили Гарнер. Когда она парит, шагая в своем кафе, Эмили предлагает ему заглянуть в ее душу — такую чистую и полную жизни — то, чего Гаррет никогда не чувствовал.
«Ты словно солнце… А я глупая луна. Всегда в погоне за тобой». Я не знаю, возможно ли повязнуть в ком-то так сильно. Повязнуть настолько крепко в их бездонных глубинах, что даже сам воздух окажется тебе непостижим. Пока не появляется он с его ослепительно горячим сиянием и не затмевает свечу, которая является мной. Он и есть тот самый Люцифер, который пал, такой красивый, но что-то дьявольское кроется в нем, когда он смотрит на меня. Его прикосновения, словно клеймо, выжигающее его имя на моей коже. Его поцелуи овладевают моей душой самыми грешными способами. Мэддокс Мур - мое начало и мой конец.
Когда-то Миранда чувствовала себя беспомощной...Миранда Хилл не могла поверить своим глазам, после всех этих лет, ее высокомерный экс-бойфренд – профессиональный хоккеист Дэн Крофт, вернулся в Блубоннет, Техас. Он бросил ее, и их небольшой городок, как только в интернете появились довольно шокирующие фотографии. Миранде не так повезло. Застряв в Блубоннете и оставшись наедине со своими проблемами, она никогда не поднимала скандала по поводу его предательства. После девяти долгих лет, он вернулся и у нее появилась возможность отплатить Дэну той же монетой...Время свести счеты.Бывшая важная шишка НХЛ – плейбой Дэн Крофт, вернулся домой, что бы открыть школу выживания на старом ранчо и заявить о себе.
Как далеко может зайти сильная зависимость к человеку и как ее преодолеть? Эти вопросы задает себе Джул — девушка, полюбившая мужчину, не способного ответить ей взаимностью. Она терпеливо любит и ждет каждой встречи с ним. А он играет ее чувствами. Спустя 15 лет она рассказывает дочери свою историю и раскрывает всю правду, которую так долго хранила в своем сердце.
Дополнение к книге "Госпожа", 4 части серии "Грешники". История разворачивается, когда Сорену двадцать, и он учится в семинарии. Как известно из «Госпожи», Сорен никогда не говорил Магдалене своего настоящего имени. Поэтому в этой истории он представился Маркусом, выбрав это имя среди прочих, не таких лестных имен. .