Дрожь - [27]

– Ты выглядишь таким беспокойным сегодня, дорогой.

– Я в порядке, мама, – сказал Гейдж , проглатывая еще один кусочек своего ужина. Он выдавил улыбку семейному повару, когда тот неслышно подошел сзади и наполнил шампанским бокал Гейджа. Он всегда знал, когда необходимо наполнить бокал, не было надобности просить об этом.

– Селеста, ты дашь ему возможность немного отдышаться?

Селеста улыбнулась, не отрывая взгляда от Гейджа.

– Ты что-нибудь слышал, дорогой?

Гейдж улыбнулся и почувствовал, как она очертила его ямочки, прежде чем, наконец, отодвинулась , выпрямившись на своем стуле и поднимая вилку.

– Ты прав, Дэвид, – сказала она. – С какой стати я показываю Гейджу свою любовь и привязанность? Т ебе не приходило в голову, что именно я носила его в своей утробе девять месяцев и подарила ему жизнь. Ах, как неосмотрительно с моей стороны , – улыбка, которую она послала через стол, казалось, застыла на её лице.

Дэвид Блэкуотер оторвался от своей еды, откинулся назад на белое плетеное кресло за их обеденным столом на открытом воздухе , и положил руки на подлокотники. Панорамный семейный бассейн виднелся позади него (Прим.: Панорамный бассейн – тип бассейнов, границы которых сливаются с горизонтом, создавая впечатление бесконечного пространства из воды и неба ). Кроме того, зубчатые черные как смоль пики скал, благодаря которым Тенистая Скала и получила свое название, казалось, пронзали бесконечную гладь звёздного неба и исчезали на фоне мрачных очертаний моря. Круизный лайнер Блэкуотеров, намеревавшийся отправиться в плавание следующим вечером, размеренно покачивался вдалеке на волнах.

Почувствовав графитово-стальной пронзительный взгляд отца, впивающиеся ему в макушку, Гейдж оторвал взгляд от своей тарелки и встретился глазами с Дэвидом. Он поднес свой бокал шампанского к губам, смотря на яркую деталь его облика – невообразимые седые волосы, уложенные плавными волнами. О н помнил эту его прическу годами , в отличие от момента , когда отец в последний раз улыбался. Гейдж попытался вспомнить, когда в последний раз видел улыбающегося отца, и обнаружил, что уставился в никуда. Впервые в своей жизни он понял, что должен чувствовать человек, который потерял желание улыбаться.

– Когда вы, ребята, поняли, что любите друг друга? – спросил Гейдж.

Глаза Дэвида и Селесты одновременно расширились.

Гейдж поставил свой бокал, откинувшись на спинку стула, переводя свой взгляд то на мать , то на отца.

Селеста смотрела на него через стол большими зелеными глазами, её подстриженные ногти коснулись груди, которая словно молила о том, чтобы её высвободили из этого тесного платья от Кельвина Кляйна , обтягивающего фигуру. И зящные пальцы женщины скользнули вниз по ткани платья с леопардовым принтом и остановились на коленях.

Она улыбнулась, но эта улыбка не коснулась её глаз.

– Дэвид.

– Селеста, – Дэвид приподнял брови, его голос оставался столь же незаинтересованным, что и глаза.

– Твой сын задал тебе вопрос.

– Вы вообще любите друг друга? – спросил Гейдж , положив конец пассивно-агрессивному обмену взглядами, он уже мог чувствовать, как надвигается неминуемая буря.

– Конечно же, мы любим друг друга, дорогой.

– Когда вы поняли? Я имею в виду, папа вдвое старше. У вас, ребята, нет ничего общего. Вы даже не разговариваете друг с другом до того момента, пока у вас не остается другого выхода. Что это было? Что заставило вас двоих посмотреть друг на друга в один прекрасный день и подумать … да. Это тот человек, с которым я хочу провести остаток своей жизни.

Читая между строк невысказанные сомнения Гейджа , Дэвид ответил.

– Н ервничать – это нормально , сын. Я тоже был возбужден. Это не означает, что я не любил твою мать в тот день, когда женился на ней, также сильно как сейчас.

Селеста встретилась взглядом с Дэвидом через стол, легкая улыбка не стала шире, но она так же и не исчезла.

– Что, если я не люблю Скарлетт ? – прошептал Гейдж.

Дэвид сдвинулся. Он позволил безопасной тишине закончиться.

– Ты научишься любить её.

– Это то, что сделали вы? – спросил Гейдж. – Брак не по любви или… или страсти … а по необходимости? Брак как деловое соглашение, а не связь по любви.

– Связь по любви , – Дэвид придвинулся к нему, выглядя раздраженным. – Вот что происходит, Селеста, когда ты настаиваешь на том, чтобы вытирать щеку двадцатишестилетнего сына большим пальцем, который ты смочила своей слюной. Он никогда не будет тем мужчиной, который нам нужен, пока ты не перестанешь относиться к нему как ребенку.

Селеста обхватила Гейджа за плечо.

Гейдж посмотрел на неё , замечая, как её улыбка становится более теплой и настоящей.

– Дорогой, с чего ты это взял?

Гейдж сделал глубокий вдох.

– Я просто хотел знать, как вы оба влюбились. Я хотел бы знать, было ли там нечто большее… большее , чем все, что сейчас между вами. Больше глубины. Больше связи. Больше жизни, чем… – неспособный закончить он указал на серебряную посуду и тонкий фарфор, отблескивающие на белой скатерти.

Дэвид дернул свою салфетку с колен, вытер ею губы и бросил обратно на стол.

– Ты же не отказываешься от свадьбы?

– Я не сказал, что отказываюсь. Я задал простой вопрос.