Древо исчезающих времен - [48]

Часа два они пробирались по первобытному лесу. Вокруг стояли стройные, похожие на пальмы деревья с расходящейся веером кроной, полутораметровые и выше папоротники, похожие на пирамидальные тополя, но с хвоей – предки секвойи, а также громадные великаны с тысячами ветвей, похожие на гинкго. Листья этих древесных исполинов были глубоко рассечены на две узкие доли.

Травы в лесу почти не встречалось, ее заменяли побеги папоротников, плети какого-то ползучего растения и мелкие злаки в виде метелок и гребней. Диплодоки больше не попадались, но бродили где-то недалеко: изредка ветер приносил их визгливые крики. Зато дважды показывались другие животные. Сначала Иван вспугнул странное двуногое существо, похожее на тираннозавра, но величиной… с курицу! У существа была вытянутая голова с зубастой пастью, короткие ручки с тремя пальчиками и куриные ноги. Динозавр выскочил из-под листьев папоротников, зашипел в сторону людей и бросился наутек.

Вторая встреча произошла на каменистом откосе заросшего хвойными пирамидами холма. Иван почти сразу узнал стегозавров в двух массивных животных, ползущих мимо. Спины этих панцирных динозавров украшали два ряда крупных костяных пластин, хвост, напоминающий булаву с шипами, волочился по земле. Один из стегозавров в два удара хвостом повалил небольшую пальму и принялся меланхолично жевать молодые верхние листья, второй протопал мимо и скрылся за деревьями.

Иван встретился взглядом с Таей и ободряюще подмигнул:

– Не дрейфь, Таисия, стегозавры, по-моему, тоже питались только растительностью. Это тебе не тираннозавр – la bestia senza pase[6].

Тая слабо улыбнулась.

– Эксперты говорят по-итальянски?

– А журналистам это в диковинку?

– Ну, все же в наше время стандартный тест на интеллигентность – знание английского. Но итальянский…

– Просто моя мама – преподаватель итальянского в университете. But I speak English too[7].

Тая засмеялась.

– Ты самородок. Не предполагала, что рыжий…

– …рыжий Костров способен выучить иностранный, – подхватил Иван, рассмеявшись в свою очередь. Он был рад, что девушка не пала духом в этом диком путешествии.

С нею было легко и просто, и Костров благодарил судьбу за то, что именно он оказался рядом с Таей в момент испытания. Он был убежден, что основной их экзамен на терпение, выдержку и выносливость еще впереди.

Лес вскоре кончился, дальше, насколько хватало глаз, расстилалась каменистая пустыня, поросшая кое-где куртинами зеленовато-бурой травы или мха. Золотистая колонна светящегося тумана возвышалась над горизонтом, как след упавшего болида. Длинные струи и волокна, шарфы и шлейфы дыма текли по ней снизу вверх, теряя яркость, и гасли, превращаясь в малиновые и багровые перья. Непрерывный гул, исторгаемый колонной, был здесь слышен лучше, чем у стены здания, и лишь там, где ничто не отвлекало внимания, он напоминал о себе.

Иван несколько раз подпрыгнул на месте, ощущая необыкновенную легкость во всем теле. Знакомое явление. Они уже испытали на себе уменьшение силы тяжести, когда пробирались к источнику света по заснеженному лесу. Идти дальше не хотелось, интуиция подсказывала, что впереди опасность. Однако стоило все-таки проверить, в чем она заключается, почему в этом странном мире меняются ландшафты, эпохи, но не меняется таинственный грохочущий туманный столб, служащий единственным источником света.

И они рискнули пойти дальше.

Вскоре шапки мха перестали попадаться не только на вершинах увалов, но и в низинах, в ямах и рытвинах бугристого плато. Идти становилось все легче. Словно какая-то сила постепенно нейтрализовала силу тяжести, притягивая людей к световому столбу, заставляя их сдерживать шаг и пристальнее вглядываться вперед. Еще через два километра на горизонте показалась стена. Тяготение здесь уменьшилось настолько, что каждый шаг уносил людей на два-три метра. Иван замедлил движение, и дальше они передвигались чуть ли не ползком.

Стена оказалась выстроенной из частокола металлических труб диаметром с туловище человека и высотой с пятиэтажный дом. Над ней знойным маревом дрожал воздух – трубы были раскалены чуть ли не до красного свечения.

– Приехали, – сказал Иван, подавляя слабый протест желудка. У стены царила почти невесомость, и тело казалось воздушным шаром, готовым улететь в небеса.

Из-за стены доносились гул, шипение и бульканье, будто кто-то огромный парился в бане, выливая на раскаленные камни ушаты воды. Каменистая, покрытая коркой почва часто вздрагивала и колебалась, как верхний слой торфа и земли на болоте.

– Хоть бы одним глазком поглядеть, что там, – сказала Тая, пряча в глубине глаз страх перед неведомым явлением.

Иван прикинул высоту стен и покачал головой.

– Не влезем, она гладкая и горячая. Может, стена не везде одной высоты?

Они поползли вдоль частокола труб, обливаясь потом: даже в десятке метров от стены несло невыносимым жаром.

Им повезло. Через полкилометра наткнулись на гигантский механизм, который приняли сначала за странной формы скалу. Но это была не скала, а нечто вроде колоссального кентавра, преодолевшего в прыжке препятствие, но упавшего на передние ноги и умершего в таком положении. Конечно, механизм имел еще множество деталей, выступов и отверстий, но обводы корпуса все же превращали его в кентавра. Правда, вместо головы на человеческом торсе вырастал членистый рог длиной около пяти метров. Он был сизо-серым, а весь корпус механизма лоснился чернотой полированного металла.