Древняя русская история до монгольского ига. Том 2 - [200]

Шрифт
Интервал

Романовичи не помянули зла, послали к нему сестру свою и звали его из ляхов. Даниил, посоветовавшись с братом, обещал Михаилу Киев, а сыну его Ростиславу Луцк. Но Михаил «за страх татарский», не посмел идти в Киев, и Романовичи позволили ему походить по земле своей, снабдив его пшеницей, медом, говядами, овцами, в обилии.

Между тем, гроза приближалась. Даниил решил искать помощи в уграх, чтобы соединенными силами противостать татарам, взял с собой малолетнего сына Льва и поехал к королю, но не успел убедить его и должен был вернуться. В Синеводске (в Стрынском округе), в монастыре Св. Богородицы, он увидел множество народа, бежавшего от татар, и побоялся идти далее с малой дружиной по Русской земле, чтобы не попасть с сыном в руки неверных галичан. Вот каково было положение в этой несчастной стране, игралище бояр, что мужественнейший из русских князей, в виду приближающихся диких врагов, не смел там показаться без достаточной дружины. Он отправился назад в угры, оставил там сына и пошел домой через Польскую землю. В Сендомире он услышал, что его семейство, княгиня, дети и брат, бежали из Руси перед наступлением татар и находятся также где-то в ляхах. Даниил пошел искать их и нашел на реке Пали (?). «Недобро нам стояти зде близ воюющих нас иноплеменников», сказал он и отошел в землю Мазовскую к Конрадову сыну Болеславу, который дал ему Вышгород.

Михаил черниговский искал также спасения у ляхов.

Дошла очередь и до Киева. В 1240 году Батый пришел со всей своей силой, как будто саранча налетела. Видимо-невидимо полков вражеских окружило город. От ржания коней, мычания стад, рева верблюдов, скрипа телег, не слышно стало в городе людской речи. Один захваченный татарин, именем Таврул, известил граждан о количестве силы Батыевой и об именах его воевод: Урдюй, Байдар, Бирюй, Кайдан, Бечан, Бедай-богатырь, Бурундай-богатырь, что взял землю Болгарскую и Суздальскую. Батый поставил пороки к городу против ворот Ляшских. День и ночь беспрестанно били осаждавшие из этих пороков, и выбили часть стен. Защитники столпились на оставшихся в целости, «и ту бе видети лом копейный и щитов скепание, стрелы омрачаша свет». Мужественный воевода Дмитр ранен. Татары взобрались на стены и расположились там ночевать. Граждане ночью устроили другой крепкий город около святой Богородицы. Поутру напали на них и здесь татары, и сеча возобновилась. Множество укрылось на камарах церковных со своим имуществом, но стены обвалились от тяжести, и люди погибли под развалинами. Нигде не было спасения. На Николин день, 6 декабря, Киев был взят и сожжен. Камня не осталось на камне, кроме двух-трех главных церквей, не до основания разрушенных, а дерево все сгорело.

Дмитра пощадили сами татары, ради его мужества, и взяли с собой в поход. Узнав, что князь Даниил в уграх, пошли искать его, приступили по дороге к городу Лодяжину (на Буге, в Подольской губернии), который также не думал сдаваться. Татары поставили двенадцать пороков, но не могли разбить его стены. Наконец, люди, обманутые, сдались, и были перебиты.

Также взяли татары Кременец, город Изяславов, Владимир, Галич и множество других городов, но Каменца, города Даниила, не могли взять и прошли мимо.

Так, вслед за северо-восточной Россией, или Великороссией, покорена была другая половина России, юго-западная, ныне называемая Малороссией. Городское сословие было почти истреблено как там, так и здесь. Воины, как там, так и здесь, дружины с боярами и отроками, честно исполнили долг свой и положили живот свой за отечество, за веру христианскую, в надежде иметь венцы мученические на том свете. Киев, Чернигов, Переяславль, Лодяжин, Кременец, на юге, защищались до последней капли крови, как на севере — Рязань, Коломна, Москва, Владимир, Торжок, Козельск, и, уверенные в неизбежной гибели, нисколько не колебались предпочесть постыдное рабство мучительной смерти.

Умилительное, высокое зрелище представила Русская земля в эту критическую минуту своей истории, о которой нельзя вспоминать без благоговения!

Терпение, русская добродетель по преимуществу, преданность в волю Божию, проявились здесь блистательно, и смиренные летописцы заключают обыкновенно свои прискорбные описания следующими словами: «Се же бысть за грехи наши… Господь силу от нас отъя, а недоумение и грозу, и страх, и трепет вложи в нас за грехи наши».

Плано-Карпини, посланный вскоре папой Иннокентием IV к татарам к великому хану со словами мира, проезжая через Киев, пишет в своих записках, что «жителей по дороге везде мало: они истреблены монголами или отведены в плен. В Киеве, продолжает он, наняли мы татарских лошадей, а своих оставили: ибо они могли бы умереть с голода на дороге, где нет ни сена, ни соломы, а татарские, разбивая копытами снег, питаются одной мерзлой травой».

Вот как в народной песне выразилось горевание о положении Руси:

Зачем мать сыра земля не погнется? Зачем не расступится? От пару было от кониного, А и месяц, солнце, померкнули. Не видать луча света белого. А от духа татарского Не можно крещеным нам живым быть.

Дмитр успел, наконец, убедить Батыя, чтобы он оставил несчастную Русь, разоренную и опустошенную. «Если ты замедлишь здесь, сказал он, то угры, племя великое, соберутся с силами и не допустят тебя возвратиться восвояси благополучно». Батый принял совет и отошел в угры.


Еще от автора Михаил Петрович Погодин
Психологические явления

«Убийца» с подзаголовком «анекдот» впервые напечатан в «Московском вестнике» за 1827 г., ч. V, № XX, с. 374–381; «Возмездие» — там же, ч. VI, № XXIV, с. 404–407 со следующим предисловием: «(Приношу усердную благодарность А. З. Зиу, рассказавшему мне сие происшествие. В предлагаемом описании я удержал почти все слова его. — В истине можно поручиться.При сем случае я не могу не отнестись с просьбою к моим читателям: в Русском царстве, на пространстве 350 т. кв. миль, между 50 м. жителей, случается много любопытного и достопримечательного — не благоугодно ли будет особам, знающим что-либо в таком роде, доставлять известия ко мне, и я буду печатать оные в журнале, с переменами или без перемен, смотря по тому, как того пожелают гг-да доставляющие.) М.


Петрусь

Михаил Петрович Погодин (1800–1875) — историк, литератор, издатель журналов «Московский вестник» (1827–1830), «Московский наблюдатель» (1835–1837; совместно с рядом литераторов), «Москвитянин» (1841–1856). Во второй половине 1820-х годов был близок к Пушкину.


Адель

В «Адели» присутствуют автобиографические мотивы, прототипом героини послужила княжна Александра Ивановна Трубецкая, домашним учителем которой был Погодин; в образе Дмитрия соединены черты самого Погодина и его рано умершего друга, лидера московских любомудров, поэта Д. В. Веневитинова, как и Погодин, влюбленного в Трубецкую.


Нищий

Повесть была впервые напечатана в альманахе «Урания» за 1826 г. Написана в Знаменском летом 1825 г. После событий 14 декабря Погодин опасался, что этой повестью он навлёк на себя подозрения властей. В 1834 г. Белинский писал, что повесть «Нищий» замечательна «по верному изображению русских простонародных нравов, по теплоте чувства, по мастерскому рассказу» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 1, с. 94).


Марфа, Посадница Новгородская

Исторический эпизод, положенный в основу трагедии, подробно описан в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, к которой восходит множество исторически достоверных деталей, использованных Погодиным. Опирался Погодин и на летописи. Основные вымышленные события и лица указаны им самим в предисловии. Кроме того, участие в вымышленной фабуле приписано некоторым историческим фигурам (Упадышу, Овину и др.); события, происходившие в разное время на протяжении 1470-х годов, изображены как одновременные.Сам Погодин так характеризовал свою трагедию в письме к Шевыреву: «У меня нет ни любви, ни насильственной смерти, ни трех единств.


Полная история Руси

Михаил Петрович Погодин — один из первых историков, положивших начало новой русской историографии. Его всегда отличал интерес к истории Домонгольской Руси и критическое отношение к историческим источникам. Именно Погодин открыл и ввел в научный оборот многие древние летописи и документы. В этой книге собраны важнейшие труды Погодина, посвященные Древней Руси, не потерявшие своей научной ценности до сих пор.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.