Древняя Русь: наследие в слове. Мудрость слова - [5]
Розжуй-ко, чем пахнеть!
Аввакум Петров
Описание органов чувств и их функций в древнерусских источниках отражено весьма противоречиво. Долго сохраняется синкретизм словесных обозначений. Во второй половине XVII в. протопоп Аввакум легко пользуется сочетаниями вроде приведенного в эпиграфе: смешивая вкус с запахом, он имеет в виду слух и зрение (Посмотри да послушай!), но при этом обращается к рассудку и мысли (Да пойми ты!). Такое словоупотребление можно было бы принять за метафору, но у Аввакума метафор нет — он предпочитает метонимии; вся образность языка этого автора ориентирована на архаические типы мышления «от чувств и вещей». Впрочем, подобное смещение смысла по функции характерно для многих языков, отражаясь, между прочим, и в греческих текстах, и, несомненно, выражает древний синкретизм органов чувств и их функций. Характерно в этой связи отсутствие указаний на осязание. Подобно тому как зрение — не (телесное) чувство, так и осязание — не идеально.
Органы чувств, именуемые вкусом, запахом, слухом и зрением, не все одинаковы, — утверждает «Шестоднев», но зависят в своем распределении от многого: если хочешь чего вкусить, то, пока не прикоснешься языком, не ощутишь, не осознаешь вкуса; ибо это чувство крепкое (сильное, интенсивное), но не может различать издалека, тогда как запах различают и издалека, слухом — еще дальше слышат, но зрение и слуха «обширней» («зракъ слуха скорѣе есть»), так что видеть можно вдаль и с горы высокой; но лучше зрения ум, он и яснее («но умъ и зрака скорѣе есть и яснѣе»), потому что способен постичь и небо, и землю, и море, и всё, что в нем обретается; по этой причине умом называют и Бога (в греческой традиции Νους ‘ум’) (Шестоднев, л. 35 об.-36).
Слово осязание — церковнославянизм искусственного происхождения, в древнерусском языке ему соответствовало слово посязание, не отвлеченный термин, как осязание, а вполне конкретное указание на прикосновение к чему-либо. Еще в XVII в. посязати значит ‘прикасаться’, как и равнозначное ему посягати. У Иоанна Экзарха посазание Фомой ребер Господних — это ощупывание путем касания; в греческом оригинале слово αφή ‘прикосновение, схватывание’. Никто не может дойти до рая, «понеже около его есть огненая стѣна, досязая до небеси» (Луцидарий, с. 47).
Соотношение форм посагати / посязати — то же, что и в именах, образованных от того же корня: стега → стежка / стезя; фонетическое расхождение форм произошло давно, уже успели образоваться промежуточные формы типа посягати. Каждое изменение формы закрепляло какое-то новое значение, возникшее в процессе семантического расхождения и очень важное для обиходной речи. Общий смысл корня *sag- / sęg- (второй вариант с носовым «а») — ‘застегивать’, объединяющий разрозненные части в общем целом. Исконное значение исходной глагольной формы посагати ‘вступать в брак’, следовательно посягати ‘покушаться на...’, даже как бы ‘замыслить’, откуда, с изменением согласного в корне, посязати ‘касаться чего-либо’ (в случае женитьбы — «кого-либо»). В русских говорах посаг ‘свадьба’. Отсюда и посаженые гости на свадьбе (со стороны невесты), да и в литературном языке сохранились слова этого корня, в древности связанные с тем же обрядом: присягати ‘при-коснуться’, присяга (клятва на верность), до-сягатъ ‘доставать, хватать (тянуться рукой, касаясь)’ и пр. Есть еще архаическое слово сяг ‘расстояние в пределах вытянутой руки’. Старая мера сажень (в древнерусской надписи 1068 г. сяжень) ‘три аршина’ определялась пространством, которое можно измерить протянутой рукой (т. е. коснуться); руки были разной длины (в нашей истории были и «долгорукие»), да и простирались они в разные стороны, так что и сяжени могли быть разными. Косая сажень — от кончика пальцев вытянутой правой руки до пятки левой ноги, двумя руками в размах — маховая сажень и т. д. Русский стиль плавания — сажёнки — размахи руками с погружением их в воду.
Посаг — вступление в брак, «застегивание» брачующейся пары в семейную у-пряж-ку, после чего муж и жена (уже совместно как мал- жена) и становились су-пруг-ами, т. е. сопряженными в пругло — ‘силок для ловли зазевавшихся птичек, ловушка’. «Брачиту жену, — говорит один автор, — посягають» (Козма, с. 120, 143). Как это происходит, красочно описывает средневековый «Чин свадебный», сохранившийся в одной из редакций «Домостроя».
Не раз писалось, что греки большое значение придавали зрению, латиняне — вкусу (как можно судить по их лексике): «...Это различие ощущений как источника идей характеризует эти два народа, которые играли такую большую историческую роль: один — в эволюции мысли и в ее поэтическом и пластическом проявлении, а другой — в выработке права, в суровом уменьи управлять людьми и народами, и в объединении античного мира» (Лафарг, 1931, с. 32). В египетских идеограммах человек, подносящий руку ко рту, — символ мысли и мышления. Греческая
