Древняя и средневековая Русь - [18]
Прокопий Кесарийский, писавший тогда же, когда и Иордан, в VI в., тоже вспоминает о том, что «некогда даже имя у славян и антов было одно и то же»,[40] хотя это древнее наименование славян и антов он приводит, переосмысливая какое-то название и переводя его на греческий язык. Но об этом далее. Алкуин, говоря о победах Карла Великого, пишет: «Sclavos, quos nos Vionodus dicimus».[41]
В песне английского путника, датируемой VIII–IX вв., упоминаются среди прочих народов «vinedum» и их река «Wistla».[42] Название «венеды» в обозначении славян сохранилось у их соседей гораздо позднее. У немцев славяне назывались «wenden», «winden», «winida», а у финнов — «venäjä», «vеnё», «vеnеä». «Wendenplatz» и «Wendenstrasse» встречаются еще и сейчас в онемеченных древних славянских городах Восточной Германии.
Происхождение термина «венед» остается до сих пор еще неясным.
Большинство исследователей не считают его славянским. Так, Цейс выводил его из готского «vinja» — луг, поле. Венеды, по его мнению, жители лугов, полей, аналогичные «полянам» русских летописей. Объясняли происхождение термина «венеды от кельтского «vindas» — белый. Производили «венедов» и от «wend» — «вѧт» — «вѧнт» — «вѧщий» — большой (по аналогии с чешским «obrzin» — «обрин», т. е. авар, обозначающий «великана», русским «велеты» — «велетни», т. е. тоже великаны, «spal»-ы или «spob»-ы — исполины и т. д.).
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в топонимике слово «wend», «wind», «wenet», «wened» имеет самое широкое распространение. Обычно указывали на то, что это слово чаще всего встречается на территории, занимаемой кельтами. Это дало повод А. А. Шахматову считать венедов не славянами, а кельтами, а славянам отвести территорию, о которой вообще никаких известий до нас не дошло.[43]
Но термин «венед» в топонимике встречается и в землях, где никаких кельтов не было, в частности в Прибалтике (Вента, Венден, Виндава и т. д.), где, как мы можем судить, за много тысячелетий до нашей эры жили и литовские, или протолитовские, и финские, или протофинские, племена.[44]
Полагаю, что такая широкая распространенность термина «венед» объясняется древней основой ряда языков, которую Н. Я. Марр назвал «яфетической», древними, протоисторическими связями племен, соседствующих друг с другом или так или иначе связанных, хотя бы и не непосредственно. Следы обитания кельтов у Карпат легко обнаруживаются в топонимике, и, быть может, Галич и Галиция того же кельтского происхождения, что и Галлия, галлы и т. д. Здесь, у Карпат, они выступали соседями венедов.
Термин «венед», «венд» мог закрепиться за славянами и позднее, и естественно стремление некоторых исследователей усматривать его вариант в «ант»-ах и «вятичах» — «вѧт»-ах летописных времен, племени несомненно славянском, но позднее всех влившемся в славянский массив Среднего Поднепровья.
Итак, письменные источники заставляют нас со всей определенностью говорить о славянстве венедов. Но на каком языке говорили венеды, был ли их язык славянским?
Никаких следов языка венедов в письменных источниках мы не обнаруживаем. Никаких слов, никаких имен собственных писатели древности нам не сохранили.
Тем большее значение приобретает топонимика — «язык земли».
Как мало внимания уделяют исследователи языку древнего населения края в том виде, в каком он отложился в названиях рек, озер, болот, гор, холмов, лесов и т. д. Как незаслуженно забыт этот чрезвычайно ценный источник, зачастую дающий для разрешения проблем этногенеза больше, чем десятки городищ и могильников или скудные и сбивчивые свидетельства древних авторов.
Между тем совершенно очевидно, что если «Дон» в осетинском языке означает «вода», то значит, что это название было дано реке иранизированными сарматами, а не славянами, для которых это слово — набор звуков, не имеющий смысла.
Так же точно как не вызывает сомнений и то, что озеро Селигер обязано своим названием финнам, а не славянам, ибо по-фински «Селигер» (Selgjarv) означает «чистое» или «рыбное озеро», тогда как пришедшие позднее сюда славяне, ассимилировавшие туземное финское население, естественно называли озеро по-старому, на языке аборигенов края, но смысл слова был забыт и утрачен и оно опять-таки превратилось для славянина в бессмысленный набор звуков, ассоциирующийся лишь с данным географическим пунктом.
Таково же происхождение названий «Шексна», «Молога», «Вага» и т. д.
Можно привести и обратные примеры. В тех местах, где текут Вепрь, Борб, Березина и т. д., несомненно с древнейших времен обитают славяне. В незапамятные времена заселили они этот край и назвали реки и озера, болота и горы своими славянскими именами. Там, где в Дон впадают Тихая Сосна, Медведица, Ворона, там, где текут Десна и Припять, там — славянская земля. И таких примеров можно привести очень много.
«Язык земли» говорит нам часто больше, чем произведения древних и средневековых авторов, больше, чем говорит о своей истории сам народ, путаясь, сбиваясь, припоминая и фантазируя, больше, чем солидные штудии маститых исследователей.
