Древняя и средневековая Русь - [17]
Одну и ту же посуду с ленточным или ямочно-гребенчатым орнаментом выделывали предки разных племен, так же точно как одно и то же племя или объединение племен могло оставить следы своего производства в материальных остатках различных по типу культур.
Когда мы добываем вещи из могильников «полей погребальных урн», мы можем уже более или менее основательно считать их славянскими, но более ранние памятники материальной культуры, дошедшие до нас от бесписьменных эпох, могут быть причислены к «протославянским» лишь в порядке более или менее достоверной и обоснованной гипотезы, строящей свои выводы на весьма, правда, убедительном положении, сводящемся к утверждению об этническом схождении разнородных и разноязычных племен на основе устанавливающейся общности хозяйственного уклада, растущих связей, взаимных влияний, а следовательно — на основе общности культуры.
Однако однотипность культуры лишь в основном, но не целиком определяет этнический облик ее создателей.
Памятники материальной культуры в том случае, если они не могут быть сопоставлены со свидетельствами письменных источников, данными языка и т. п., не позволяют исследователям безошибочно определять этническую принадлежность того населения, которое оставило их после себя, не только в те времена, когда вообще никаких еще следов современных народностей не могло быть, но даже и по отношению к тому времени, когда далеко на юге складывались великие цивилизации древности, заметное влияние которых хотя и сказалось даже на дикарях и варварах Европы, но все же оставило Европу вне поля своих письменных памятников.
Решающую роль должен сыграть язык, но, к сожалению, язык древних аборигенов края нам неизвестен, и лишь весьма косвенные данные помогают нам установить некоторые особенности речи более поздних обитателей того или иного края, отразившиеся в топонимике, именах собственных и т. д.
Становится понятным, почему мы так дорожим каждым, даже самым неясным упоминанием о славянах в произведениях античных и византийских писателей, в источниках раннего средневековья, почему такое огромное значение имеют для нас следы древней речи, почему наше внимание приковывает к себе «язык земли» — топонимика. К этим бесценным материалам мы перейдем.
В Певтингеровых таблицах — дорожнике, составленном в самом начале нашей эры при императоре Августе, дважды упоминается племя венетов, соседей бастарнов, обитавших на Карпатах, и гетов и даков, занимавших низовья Дуная: дважды потому, что, очевидно, дорога два раза проходила через их землю. Певтингеровы таблицы — один из первых источников, говорящих о венедах.[35]
В «Естественной истории» Плиния Старшего, жившего в I в. н. э., мы читаем: «Некоторые писатели передают, что эти местности, вплоть до реки Вистулы (Вислы), заселены сарматами, венедами, скифами, гиррами».[36]
В «Германии» Тацита также говорится о венетах, или венедах: «Здесь конец страны свевов. Относительно племен певкинов, венетов и финнов я не знаю, причислять ли мне их к германцам или сарматам… Более похожи венеты на сарматов по своим нравам и обычаям».[37]
Еще одно упоминание о венедах мы имеем в «Географии» Птолемея: «Сарматию занимают очень большие племена: венеды вдоль всего Венедского залива; на Дакии господствуют певкины и бастарны; по всей территории, прилегающей к Меотийскому озеру, — языги и роксаланы; в глубь страны от них находятся амаксобии и аланы — скифы».[38]
И это — не первые упоминания о венедах. О венедах знали в классической Греции. Так, например, Геродот сообщает о том, что янтарь привозят с реки Эридана от енетов (венетов). Софокл (V в. до н. э.) знал, что янтарь доставляют с севера с берегов северного океана, добывая его в какой-то реке у индов. В енетах (венетах) и индах V в. до н. э. нетрудно усмотреть виндов или венедов.
Сравнивая и сличая скупые свидетельства древних авторов, мы можем сделать вывод, что венеды обитали к северу от Карпат до Балтийского моря («Венедского залива»). Оттуда северная граница расселения венедов шла на восток вдоль полосы озер и болот к Нареву и Припяти и на запад заходила за Вислу к Одеру. Южная граница венедов от северных склонов Карпат шла на восток вдоль лесостепной полосы, в юго-западной части которой венеды были соседями даков, а в юго-восточной — сарматов.
Принадлежность венедов к славянам не вызывает сомнений. Если для Плиния, Тацита и Птолемея венеды — малоизвестный народ далекого севера, а Тацит откровенно сознается в своей неосведомленности по поводу того, к кому из известных римлянам народов, германцам или сарматам, их причислить, высказавшись все же после некоторых колебаний в пользу близости венедов по нравам и обычаям к сарматам, то более поздние писатели, познакомившиеся со славянами и антами во времена их вторжения в пределы Византийской империи, не колеблясь, считают венедов древним названием славян и антов.
Историк готов Иордан, писавший в VI в., указывает: «От истока реки Вислы на неизмеримых пространствах основалось многолюдное племя венедов. Хотя названия их изменяются теперь в зависимости от различных племен и местностей, однако главным образом они именуются склавинами и антами». И далее: «Они (славяне. —
Многовековая история СССР насыщена героической борьбой с иноземными захватчиками. Народы нашей страны пытались поработить немецкие псы-рыцари и монголо-татарские завоеватели, англо-французские интервенты и американские империалисты, японские самураи и гитлеровские варвары. В борьбе с врагами наши люди проявляли исключительную стойкость, мужество, героизм и свободолюбие. Вот почему на земле России всегда терпели крах все коварные замыслы интервентов, бесславно гибли их захватнические армии. Такая же участь ждет и современных поджигателей войны, вынашивающих новые планы завоевательных походов против Страны Советов.В книге авторы убедительно рассказывают о многовековой истории вооруженной борьбы нашего народа с иноземными захватчиками, за свободу и честь своей Родины.Книга рассчитана на массового читателя.
Данная работа преследует своей целью обрисовать историю одной из частей Украины, а именно Днепровского Левобережья, с древнейших времен и до второй половины XIV в., т. е. до захвата Левобережной Украины Литвой.… я попытался поставить и в какой-то мере подойти к разрешению ряда вопросов (например, о древнейшем населении Днепровского Левобережья и о его связи со славянами, об этногенезе славян, о разложении первобытнообщинного строя и развитии феодализма, о роли Хазарского каганата и тюрко-яфетических племен лесостепной полосы и степей Причерноморья в жизни и быте населения Левобережья, о формировании украинской народности на территории древней Северской земли, о наиболее слабо изученном времени татарского владычества на Украине и др.), не затронутых или неправильно разрешенных моими предшественниками: П. Голубовским, Д. Багалеем, В. Ляскоронским, М. Грушевским, Р. Зотовым и др.
Классовая борьба трудящихся масс сопровождает и возникновение феодального общества в древней Руси, установление феодальных форм эксплуатации, на начальных Этапах развития феодализма мало, чем отличавшихся от рабства. Классовая борьба проходит красной нитью через всю историю Руси периода феодальной раздробленности. Она отражает стихийное недовольство крестьянства растущим феодальным гнетом, развивающимися и распространяющимися вширь феодальными формами зависимости.
«Еще в древней летописи «Повести временных лет» мы встречаемся с попыткой рассказать о том, «откуда есть пошла Русская земля… и откуда Русская земля стала есть»…С тех пор немало прошло времени и немало ученых пыталось разрешить волнующую проблему происхождения терминов «Русь», «русские», «Рось», «росы», «Россия». Высказаны были самые различные предположения и чаще всего пытались найти ответ, прибегая к поискам истоков термина «русь» где-то за пределами земель восточных славян.Так появились различные теории происхождения термина «русь» — норманская, литовская, финская и др.».
Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.
Дурная традиция в русской дворянско-буржуазной исторической науке приводила к тому, что знатоки военно-морской истории начинали ее с пресловутого «.. призвания варягов», несмотря на то, что уже были опубликованы источники, изучение которых дало бы возможность отодвинуть «первую страницу русской морской истории» ко временам, предшествующим легендарным событиям 862 г.
В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.
Предлагаемая вниманию читателя работа известного британского историка Джонатана И. Израеля «История Голландии» посвящена 300-летнему периоду в истории Северных Нидерландов от Бургундского периода до эпохи Наполеона I (1477-1806 гг.). Хронологические рамки первого тома данного исследования ограничиваются серединой XVII века, ознаменованного концом Раннего Золотого века в истории Республики Соединённых провинций. Работа представляет собой комплексное исследование, в котором, на основе широкого круга источников и литературы, рассматриваются все значимые стороны жизни в Северных Нидерландах той эпохи.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.