Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым - [2]

²⁵ И два горносталя повешены,

И два горнасталя, два зимния.

У тово было сокола у ка́рабля

Вместо гривы прибивано

Две лисицы бурнастыя;

³⁰ Вместо хвоста повешено

На том было соколе-ко́рабле

Два медведя белыя заморския.

Нос, корма — по-туриному,

Бока взведены по-звериному.

³⁵ Бегут ко городу Киеву,

К ласкову князю Владимеру.

На том соколе-ко́рабле

Сделан муравлен чердак,

В чердаке была беседа дорог рыбей зуб,

⁴⁰ Подернута беседа рытым бархотом.

На беседе-то сидел купав молодец,

Молодой Соловей сын Будимерович.

Говорил Соловей таково слово́:

«Гой еси вы, гости-карабельщики

⁴⁵ И все целовальники любимыя!

Как буду я в городе Киеве

У ласкова князя Владимера,

^{л. 1} об. Чем мне-ка будет || князя дарить,

Чем света жаловати?».

⁵⁰ Отвечают гости-карабельщики

И все целовальники любимыя:

«Ты славной, богатой гость,

Молодой Соловей сын Будимерович!

Есть, сударь, у вас золота казна,

⁵⁵ Сорок сороков черных соболей,

Вторая сорок бурнастых лисиц;

Есть, сударь, дорога камка,

Что не дорога ка́мочка — узор хитер:

Хитрости были Царя́-града

⁶⁰ А и мудрости Иеруса́лима,

Замыслы Соловья Будимеровича;

На злате, на серебре — не по́гнется».

Прибежали карабли под славной Киев-град,

Якори метали в Непр-реку,

⁶⁵ Сходни бросали на крут бережек,

Товарную пошлину в таможне платили

Со всех кораблей семь тысячей,

Со всех кораблей, со всего живота.

Брал Соловей свою золоту казну,

⁷⁰ Сорок сороков черных соболей,

Второе сорок бурнастых лисиц,

Пошел он ко ласкову князю Владимеру.

Идет во гридю во светлую,

Как бы на́ пету двери отворялися,

⁷⁵ Идет во гридню купав молодец,

Молодой Соловей сын Будимерович,

Спасову образу молится,

Владимеру-князю кланеется,

Княгине Апраксевной на особицу

⁸⁰ И подносит князю свое дороги подарочки:

Сорок сороков черных соболей,

Второе сорок бурнастых лисиц;

Княгине поднес камку белохрущетую

Не дорога камочка — узор хитер:

⁸⁵ Хитрости Царя́-града,

Мудрости Иеруса́лима,

Замыслы Соловья сына Будимеровича;

На злате и серебре — не по́гнется.

Князю дары полюбилися,

⁹⁰ А княгине наипаче того.

Говорил ласковой Владимер-князь:

«Гой еси ты, богатой гость,

Соловей сын Будимерович!

Займуй дворы княженецкия,

⁹⁵ Займуй ты боярския,

Займуй дворы и дворянския».

Отве(ча)е(т) Соловей сын Будимерович:

«Не надо мне двор(ы) княженецкия,

И не надо дворы боярския,

¹⁰⁰ И не надо дворы дворянския,

Только ты дай мне загон земли,

Непаханыя и неараныя,

У своей, асударь, княженецкой племяннице,

У молоды Запавы Путятичной,

¹⁰⁵ В ее, осударь, зелено́м саду,

[В] вишенье, в орешенье

^{л. 2} Построить || мне, Соловью, снаряден двор».

Говорил сударь, ласковой Владимер-князь:

«На то тебе с княгинею подумаю».

¹¹⁰ А подумавши, отдавал Соловью

Загон земли, непаханыя и неараныя.

Походил Соловей на свой червлен карабль,

Говорил Соловей сын Будимерович:

«Гой еси вы, мои люди работныя!

¹¹⁵ Берите вы тапорики булатныя,

Подите к Запаве в зеленой сад,

Постройте мне снаряден двор

[В] вишенье, в орешенье».

С вечера поздым-поздо,

¹²⁰ Будто дятлы в дерево пощолкивали,

Работали ево дружина хора́брая.

Ко полуноче и двор поспел:

Три терема златове́рховаты,

Да трои сени косящетыя,

¹²⁵ Да трои сени решетчетыя.

Хорошо в теремах изукрашено:

На небе солнце — в тереме солнце,

На небе месяц — в тереме месяц,

На небе звезды — в тереме звезды,

¹³⁰ На небе заря — в тереме заря

И вся красота поднебесная.

Рано зазвонили к заутрени,

Ото сна-та Запава пробужалася,

Посмотрела сама в окошечко косящетое,

¹³⁵ [В] вишенья, в орешенья,

Во свой ведь хорошой во зеленой сад.

Чудо Запаве показалося

В ее хорошом зелено́м саду,

Что стоят три терема златове́рховаты.

¹⁴⁰ Говорила Запава Путятишна:

«Гой еси, нянюшки и мамушки,

Красныя сенныя девушки!

Подьте-тка, посмотрите-тка,

Что мне за чудо показалося

¹⁴⁵ [В] вишенье, в орешенье».

Отвечают нянюшки-мамушки

И сенныя красныя деушки:

«Матушка Запава Путятишна,

Изволь-ко сама посмотреть —

¹⁵⁰ Счас(т)ье твое на двор к тебе пришло!».

Скоро-де Запава нарежается,

Надевала шубу соболиную,

Цена-та шуби три тысячи,

А пуговки в семь ты[ся]чей.

¹⁵⁵ Пошла она [в] вишенье, в орешенье,

Во свой во хорош во зеленой сад.

У первова терема послушела —

Тут в тер[е]му щелчит-молчит:

Лежит Соловьева золота казна;

¹⁶⁰ Во втором терему послушела —

Тут в терему потихоньку говорят,

Помаленьку говорят, все молитву творят:

Молится Соловьева матушка

Со вдовы честны многоразумными.

¹⁶⁵ У третьева терема послушела —

^{л. 2} об. Тут в терему музыка гремит.

Входила Запава в сени косящетые,

Отворила двери на́ пяту, —

Больно Запава испугалася,

¹⁷⁰ Резвы ноги подломилися.

Чудо в тереме показалося:

На небе солнце — в тереме солнце,

На небе месяц — в тереме месяц,

На небе звезды — в тереме звезды.

¹⁷⁵ На небе заря — в тереме заря

И вся красота поднебесная.

Подломились ее ноженьки резвыя,

Втапоры Соловей он догадлив был:

Бросил свои звончеты гусли,

¹⁸⁰ Подхватывал девицу за белы ручки,

Клал на кровать слоновых костей

Да на те ли перины пуховыя.

«Чево-де ты, Запава, испужалася,

Мы-де оба на возрасте».

¹⁸⁵ «А и я-де, девица, на выдонье,

Пришла-де сама за тебя свататься».

Тут оне и помолвили,

Целовалися оне, миловалися,

Золотыми перстнями поменялися.

¹⁹⁰ Проведала ево, Соловьева, матушка

Честна вдова Амелфа Тимофеевна,

Свадьбу кончати посрочила:

«Съезди-де за моря синия,