Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники - [153]

Хотящие спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают. Таков был тот, который, видя, что брат его согрешил, вздохнул и сказал: «Горе мне; как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра». Притом не удовлетворился этим, но и себя повергнул под ноги его, сказав: «И сей покается о грехе своем, а я не покаюсь, как должно, не достигну покаяния, не в силах буду покаяться» (Поучение 6).

11. Некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим, сказать “Прости”, ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и сопротивника». Исследуем, какое значение имеет слово старца, почему он говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, а не сказал, что прежде нужно воздержание. Ибо апостол говорит: Все подвижники воздерживаются от всего (1 Кор. 9:25). Или почему не сказал старец, что прежде всего нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: Начало мудрости – страх Господень (Пс. 110:10), и опять: страх Господень отводит от зла (Притч. 16:6). Почему не говорит он, что прежде всего нужна нам милостыня или вера? Ибо сказано: Милостынями и верами очищаются греси, страхом же Господним уклоняется всяк от зла. (Притч. 15:27), и апостол говорит: без веры угодить Богу невозможно (Евр. 11:6). Итак, если без веры невозможно угодить Богу и милостынями и верами очищаются греси, страхом же Господним уклоняется всяк от зла, и если страх Господень отводит от зла, и начало мудрости – страх Господень, и подвизающийся должен воздерживаться от всего, то как же старец говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, и оставил все сие столь нужное? Старец хочет показать нам сим, что ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия (Поучение 2).

12. Два вида смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее себя и по всему превосходнее, – одним словом, чтобы почитать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги; сие есть совершенное смирение святых. Оно естественно рождается в душе от исполнения заповедей. Ибо, как на деревьях, когда на них бывает много плодов, самые плоды преклоняют ветви книзу и нагибают их, ветвь же, на которой нет плодов, стремится вверх и растет прямо, и есть некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветви растут вверх, если же кто возьмет камень, привесит к ветви и нагнет ее книзу, тогда она даст плод, – так и душа, когда смиряется, тогда приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. И святые чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными. Ибо Авраам, когда увидел Господа, назвал себя землею и пеплом (см. Быт. 17:24); Исаия же сказал: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами (Ис. 6:5); также и Даниил, когда был во рву со львами, и Аввакуму, принесшему ему хлеб и сказавшему: «Приими обед, который послал тебе Бог», отвечал: «Итак, вспомнил обо мне Бог!» Какое смирение имело сердце его! Он находился во рву посреди львов и был невредим от них, и притом не один раз, но дважды, и после всего этого он удивился и сказал: «Итак, вспомнил обо мне Бог!»

13. Святой Иоанн говорит в соборных посланиях своих: совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:18). Что хочет сказать нам через сие святой апостол? О какой любви говорит он нам и о каком страхе? Ибо пророк Давид говорит в псалме: Бойтесь Господа, все святые Его (Пс. 33:10), и много других подобных изречений находим мы в Божественных Писаниях. Итак, если и святые, столь любящие Господа, боятся Его, то как же святой Иоанн говорит: совершенная любовь изгоняет страх? Святой хочет нам показать этим, что есть два страха: один первоначальный, а другой совершенный – и что один свойствен начинающим, так сказать, быть благочестивыми, другой же есть (страх) святых совершенных, достигших в меру совершенной любви. Например, кто исполняет волю Божию из-за страха претерпевать муки, тот, как мы сказали, еще новоначальный, ибо он не делает добра для самого добра, но из-за страха наказания. Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя ее (волю Божию) собственно для того, чтобы благоугодить Богу; сей знает, в чем состоит существенное добро; он познал, что значит быть с Богом. Сей-то имеет истинную любовь, которую святой называет совершенною. И эта любовь приводит его в совершенный страх, ибо таковой боится Бога и исполняет волю Божию уже не по страху наказания, уже не для того, чтобы избегнуть мучений, но потому что, как мы сказали, вкусив самой сладости пребывания с Богом, он боится отпасть, боится лишиться ее. И сей совершенный страх, рождающийся от этой любви, вон изгоняет первоначальный страх, посему-то апостол и говорит: совершенная любовь изгоняет страх (Поучение 4).

14. Посредством заповедей созидается дом душевный. Как же созидается дом душевный? На примере строительства чувственного дома можем в точности научиться сему делу. Ибо кто хочет построить такой дом, тот должен отовсюду укрепить его и с четырех сторон возводить стену, а не об одной только стороне заботиться, другие же оставить в небрежении, потому что иначе он не получит никакой пользы, но напрасным будет все: намерение, и издержки, и труд. Так бывает и относительно души, ибо человек, желающий создать душевный дом, не должен нерадеть ни об одной стороне своего здания, но равно и согласно возводить оное. Сие-то значит сказанное аввою Иоанном: я хочу, чтобы человек каждый день приобретал понемногу от всякой добродетели, а не так, как делают некоторые, кои, держась одной добродетели и пребывая в ней, только ее одну и исполняют, а о прочих не заботятся. Может случиться, что они и имеют некоторое преимущество в сей добродетели, потому и не тревожит их противоположная ей страсть; однако они незаметно увлекаются другими страстями и бывают тревожимы ими, но не заботятся о них, а думают, что обладают чем-то великим. Таковые подобны человеку, который строит одну только стену и возводит ее сколь возможно выше и, взирая лишь на высоту этой стены, думает, что он совершил нечто великое, а не знает того, что если хоть однажды подует ветер, то он повалит ее, ибо она стоит одна и не имеет связи с другими стенами. Притом же никто не может себе устроить защиты из одной стены, потому что со всех других сторон она открыта. Но поступать так неразумно: желающий построить себе дом и сделать себе защиту должен строить его со всех четырех сторон и утверждать отовсюду. И объясню вам, каким это образом. Сперва он должен положить основание, которое есть вера, ибо