Древнеарийская философия. Том 1, 2 - [17]
>14.
Действительно, если кто укажет нам такой элемент, то в качестве контрпримера можно взять его сумму с 5 (пятью), делённую на 2 (два). Поскольку полученное таким образом число будет строго меньше названного, но и строго больше 5 (пяти), то оно своим существованием покажет, что первоначальный пример далёк от истины.
Разумеется, данный факт свидетельствует об отсутствии такого элемента. Имеются и иные аналогичные примеры>15.
«Одна из таких теорем известна под названием парадокса Банаха-Тарского. В нестрогой формулировке эта удивительная теорема звучит следующим образом. Пусть даны два шара – один размером с футбольный мяч, а другой – размером с Землю. Оба шара можно разбить на конечное число непересекающихся частей так, что каждая часть одного шара будет конгруэнтна одной, и только одной, части другого шара. Иначе говоря, теорема Банаха-Тарского означает, что, разрезав земной шар на мелкие кусочки и переложив их в другом порядке, мы можем получить футбольный мяч. Ранее, в 1914 г. был получен ещё один парадоксальный результат (составляющий на самом деле частный случай парадокса Банаха-Тарского): было показано, что, разбив шар на четыре части, мы можем переложить эти части так, что получатся два шара того же радиуса, что и исходный шар (парадокс сфер – прим. автора). В отличие от парадоксов, с которыми столкнулась в начале XXв. теория множеств, парадокс Банаха-Тарского и его ранее известный частный случай не являются противоречиями. Это логические следствия из аксиом теории множеств и аксиомы выбора»
Однако, все связанные с аксиомой выбора парадоксы обладают тем свойством, что используемые для их демонстрации конструкции, хотя и могут быть описаны, но не могут быть реализованы. Иначе говоря, они являются фантомами, и данное обстоятельство, как выяснится ниже, вовсе не случайно.
В результате, гарантируемый аксиомой выбора процесс извлечения в отношении их уже таковым не является. Продемонстрируем данное обстоятельство на описанном выше примере минимального числа, строго большего 5 (пяти).
Прежде всего, оно является иррациональным числом, тогда как в процессе познания и в любой прикладной работе практически используются только рациональные числа, поскольку только они и могут быть реально сконструированы. Подобное происходит даже того, когда они применяются в качестве приближения иррациональных чисел.
Множество рациональных чисел, с точки зрения своей структуры, представляет собой редкое сито>16. Собственно говоря, для его плотного заполнения и вводятся иррациональные числа, для которых рациональные числа оказываются единственной неподвижной точкой.
Структуры множеств и ослабление аксиомы выбора. В математике принято получать множества, начиная от пустого множества, путём усложнения их структуры на базе уже имеющихся множеств. Единственной неподвижной точкой такого подхода является констатация того факта, что базовые или самые простые множества большей мощности получаются как множества всех подмножеств наиболее сложного варианта множеств предыдущей мощности.
Исключения из сформулированного правила представляют конечные множества. Конечно же, подобное их положение объясняется тем, что конечные варианты аксиомы выбора являются частными случаями её счётной реализации.
Данное правило построения более сложных множеств на базе менее сложных или «принцип самодостаточности» в своих алгебраических формулировках известны как «гипотеза континуума»>17. Из гипотезы континуума, учитывая 7связанную с нею упорядоченность мощностей множеств, вытекает аксиома выбора>18, и такое обстоятельство, конечно же, ставит сформулированный принцип самодостаточности в исключительное положение.
Отход от гипотезы континуума эквивалентен отказу от принципа самодостаточности. Логическим следствием такого обстоятельства является ослабление получаемых как следствия модификаций аксиомы выбора, закономерно приводящих к уменьшению возможностей познания.
Однако, в любой ситуации связанный с аксиомой выбора и её более слабыми реализациями принцип сжимающихся отображений позволяет окружать любую точку произвольного множества системой вложенных друг в друга его подмножеств, общее количество которых определяется спецификой ситуации. Как следствие, оказывается, что при любом стечении обстоятельств во множествах реально задавать исчерпывающие системы окрестностей и топологию на их основе.
Антиномия. Одной из отличительных особенностей аксиомы выбора является возможность вывода с её помощью двух противоположных друг другу точек зрения. Как такое ни покажется странным на первый взгляд, подобное свойство не является каким-то единичным явлением, а широко распространено в окружающем мире.
Существующие искажения вопроса. Отмеченный вывод, который, мягко говоря, противоречит интуиции, уже давно известен в философии как «антиномия». История науки утверждает, что слово «антиномия» попало в современную философию из древнегреческого языка, с которого она переводится как «парадокс»>19, и, конечно же, первоначально не имела ничего общего с аксиомой выбора.
В современной европейской философии «антиномия» понимается как
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.