Драндулет - [2]

Вдруг снова появился Нандо. В руках у него был иллюстрированный журнал.

— На, читай, — сказал он мне. — Это мой.

Я, чтобы сделать ему приятное, взял журнал и начал его просматривать. Но вошедший в бар Орацио, не говоря ни слова, вырвал журнал у меня из рук и, с меланхолическим видом усевшись в сторонке, углубился в чтение. Это была одна из его шуток. Я рассмеялся и вновь стал следить за игрой. Нандо подошел к стойке.

— У меня есть сто лир, — сказал он сторожу, который был и буфетчиком. — Что я могу на них купить?

— Лимонад, пиво, фруктовую воду.

— Сколько стоит фруктовая вода?

— Сорок лир.

— Дай мне две бутылки.

Потом я почувствовал, что кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся и увидел Нандо, который протягивал мне бутылку воды. У меня сжалось горло, и я не смог даже поблагодарить его, сказать ему что-нибудь. Выпив фруктовую воду, я спросил Нандо:

— Ты будешь здесь в понедельник или во вторник?

— Да, — ответил он.

— Тогда я угощу тебя, — сказал я ему, — а потом мы возьмем лодку.

— Значит, в понедельник? — спросил мальчик.

— Не наверняка. Может быть, я буду занят. Но если я не приду в понедельник, то обязательно во вторник...

Нандо пересчитал оставшуюся у него мелочь.

— У меня двадцать две лиры, — сказал он и, весело улыбнувшись, стал изучать ярлычки с ценами, выставленные у бутылок с прохладительными напитками.

— Что я могу купить на двадцать лир? — снова принялся он спрашивать сторожа.

— Да держи ты их у себя в кармане, — ответил тот.

— Вот, гляди, — сказал я мальчику, — есть газированная вода. Стакан стоит десять лир.

— Она теплая, — заметил сторож.

— Что я могу купить на двадцать лир? — продолжал спрашивать Нандо.

Потом он сказал сторожу;

— Ничего, что теплая, налей-ка мне два стакана.

Сторож налил, и Нандо повернулся ко мне:

— Пей.

Ему хотелось еще раз угостить меня.

— А если не будешь занят, то придешь в понедельник? — спросил он.

— Конечно, и вот увидишь, за мной не пропадет, мы славно проведем с тобой время!

Потом Нандо захотелось еще немножко покачаться на качелях. Я раскачал его так сильно, что он, смеясь, стал кричать мне:

— Хватит, у меня голова кружится!

Уже стемнело, и мы попрощались.

Теперь я жду не дождусь, когда настанет вторник, чтобы доставить немножко удовольствия Нандо; я безработный, у меня нет ни гроша, но ведь и у Нандо те сто лир были последние. Когда я думаю об этом, я с трудом сдерживаю навертывающиеся на глаза слезы.