Драмы. Стихотворения - [9]

Несколько ведьм. Гномы, кобольды, лешие и прочие.

Уродец. Голос из мрака. Птичий крик.

Кари, бобылиха.

Mr. Коттон, Monsieur Баллон, Господа фон Эберкопф и Трумпетерстроле — путешественники.

Вор и укрыватель краденого.

Анитра, дочь вождя бедуинов.

Арабы, рабыни, танцовщицы и прочие.

Колосс Мемнона (поющий)^{4}.

Сфинкс близ Гизе^{5} (лицо без речей).

Бегриффенфельдт, профессор, доктор философии, директор сумасшедшего дома в Каире.

Гугу, реформатор малабарского языка^{6}.

Хуссейн, восточный министр.

Феллах с мумией.

Сумасшедшие и сторожа.

Норвежский капитан с командой.

Посторонний пассажир.

Пастор.

Толпа на похоронах.

Пристав.

Пуговичный мастер.

Некто сухопарый.

Действие длится от начала XIX века до шестидесятых годов и происходит частью в Гудбрандской долине^{7} и близлежащих горах, частью на Марокканском побережье, частью в пустыне Сахара, в сумасшедшем доме в Каире, на море и т. п.

Действие первое

Откос, поросший лиственным лесом, близ хутора Осе. Сверху сбегает речушка. В другой стороне — старая мельница. Жаркий летний день. Пер Гюнт, крепко сложенный парень лет двадцати, спускается по тропке. Мать его, Осе, маленькая и сухонькая, спешит за ним. Она сердита и бранит сына.

Осе

Врешь ты, Пер!

Пер Гюнт

(продолжая идти)

Чего мне врать-то? Осе

Осе

Поклянись!

Пер Гюнт

На кой мне ляд?

Осе

Знаю вашего я брата:

Крутишь, — значит, виноват!

Пер Гюнт

(останавливаясь)

Да не врал я никогда.

Осе

(забегая вперед)

Нет ведь у тебя стыда,

Коли в самый сенокос

С места вдруг тебя сорвало,

И, гляжу, ружье пропало

И добычи не принес.

Не морочь старуху мать,

Все равно ведь не поверю,

Значит, нечего и врать,

Будто задал трепку зверю!

Где же встретил ты оленя?

Пер Гюнт

Подле Гендина.

Осе

(усмехаясь)

Угу.

Пер Гюнт

Он топтался на снегу,

Мордой тыкался в каменья,

Мох щипал, а ветер был

Злой…

Осе

(по-прежнему)

Дал боже пустельгу!

Пер Гюнт

Тут копыта заскрипели,

Я дыханье затаил

И гляжу — рога ветвятся.

Стал к нему я пробираться

И оленя, право слово,

Увидал в кустах такого,

Что в округе с юных дней

Не видала ты стройней.

Осе

Где уж!

Пер Гюнт

Я курок спустил,

Зверь упал. И, выиграв схватку,

Я — к нему, что было сил,

На него спешу забраться;

За ухо его хватаю,

Нож готовясь негодяю

Ткнуть, не дрогнув, под лопатку, —

Как начнет он заливаться

Да как ринется, проклятый,

Как швырнет меня назад!

Выпал нож, в руке зажатый,

И немедля был подмят

Я оленьими рогами, —

В клещи, стало быть, попал! —

И наверх он поскакал

Сумасшедшими прыжками.

Осе

(невольно)

Господи!

Пер Гюнт

А ты видала

Этот Гендин-то хребет?

И конца ущельям нет,

И утесов нет острей,

Бездны, глетчеры, лавины!

Мы с оленем для начала,

Сизый воздух рассекая,

Понеслись, нельзя быстрей,

Аж до самой до вершины.

Внове скачка мне такая:

Огляделся я вокруг,

А навстречу, вижу вдруг,

Лучезарные светила,

Скопом выйдя в небеса,

Светят так, что ослепило, —

Чуть не вытекли глаза.

А огромные орлы

В непроглядной этой дали,

Как пушинки среди мглы,

Невозвратно пропадали.

Снежные крушились глыбы,

И с вершин вода лилась.

Целый ад пустился в пляс!

Право, спятить мы могли бы.

Осе

(едва держась на ногах)

Бог спаси!

Пер Гюнт

Пройти должны

Мы по краю крутизны.

Тут, сойдя с ума от страха

И вопя, — помилуй бог! —

У оленя из-под ног

Малая вспорхнула птаха.

В сторону рванулся зверь,

И несемся мы теперь

С ним в провал, пути не зная.

Осе, чтобы не упасть, прислоняется к дереву.

(Пер продолжает.)

Здесь пустыня ледяная,

А внизу-то бездна ждет!

И, смятеньем обуяны,

Мы несемся сквозь туманы,

Рассекаем птичьи стайки —

И шарахаются чайки.

Не сдержать никак полета,

Вдруг внизу блеснуло что-то —

Брюхом кверху зверь плывет.

Это наше отраженье

В озере пришло в движенье:

Совершая воспаренье,

Прямо к нам неслись они —

Ведь у нас-то шло паденье!

Осе

(чуть не задыхаясь)

Пер! Скорее! Не тяни!

Пер Гюнт

Стало быть, олень небесный

И олень, рожденный бездной,

Сшиблись, и пошла мгновенно

По воде бурлящей пена.

В воду плюхнулись мы оба.

Что рассказывать особо:

Зверь поплыл, и я за ним,

Вот и вы лез.

Осе

А олень?

Пер Гюнт

Бродит в скалах по сей день.

(Щелкнув пальцами и повернувшись на каблуке.)

Сыщешь, так считай своим.

Осе

Как же не свернул ты шею?

Как не покалечил ног?

Голова-то как цела?

Божья воля, разумею,

Сына моего спасла.

А до рваной что одежи,

Где о ней и думать, боже,

В толк-то взяв, что в скачке этой

И пропасть сыночек мог.

(Вдруг замолкает, разинув рот и уставившись на сына широко раскрытыми глазами, и, наконец, найдя слово, вскрикивает.)

Ну и мастер же ты врать!

Этаких на свете мало!

Сказкой стал морочить мать!

Да как в девках я жила,

В двадцать лет, ее слыхала —

Это Гудбранда дела,

Не твои!..

Пер Гюнт

А почему Мне не совершить такого?

Осе

(в сердцах)

Ложь чужую тащат снова,

К ней приладив бахрому,

Чтоб не виден никому

Был скелет вранья былого,

И сыночек норовит

Лжи придать нарядный вид.

Вот ты по каким причинам

О полете плел орлином,

Страхов тут нагородил,

Что уж я была без сил.

Так не сразу и поймешь,

Что твои рассказы — ложь!

Пер Гюнт

Я другому так со мной

Разговаривать не дам!

Осе

(расплакавшись)

Видит бог, в земле сырой

Стыть бы лучше мне до срока.

Сын, бесчувственный к слезам,

Из тебя не будет прока!

Пер Гюнт

Мама, ты кругом права,

Успокойся же сперва

И не плачь…

Осе

Не плакать, зная,

Что сынок — свинья такая?

До каких же это пор

Молча мне терпеть, вдовице: