Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [135]
Дабы Вашему Святейшеству стали известны точные и истинные причины нашего спора, я позволил себе послать Вам экземпляр 5-го издания моей книги о Жанне д’Арк.
Если Ваше Святейшество окажет мне высочайшую милость и прочтет хотя бы предисловие к этому труду, Вы поймете, почему между нами возникли разногласия.
Стремясь окончательно прояснить спор, я приведу слово в слово беседу, состоявшуюся в 1958 г. между мною и моим коллегой, известным католическим писателем, почетным гражданином Ватикана Эдуардом Шнайдером. Я привожу все признания, которые он мне сделал.
Прочтя его книгу «Жанна д'Арк и ее лилии, легенда и история», опубликованную в 1952 г., я встретился с ним, получив для этого рекомендацию другого историка — Жана Гримо, который меня заранее предупредил: «Он вам все скажет, но не оставит письменного свидетельства».
Эдуард Шнайдер принял меня исключительно любезно. Он говорил со мной в течение двух часов, проявляя при этом исключительную живость ума и феноменальную память.
Представившись, я сказал ему:
— Я прочел Вашу великолепную книгу о Жанне д’Арк. Вы пишете там о ее королевском происхождении, однако не представляете никаких доказательств. Поскольку Вы это утверждаете категорически, я могу предположить, что Вы имели в руках документы, служащие тому подтверждением. Можете ли Вы сказать, где Вы их обнаружили?
— Но… В Ватикане! — воскликнул он, воздев руки, как это делал Черчилль, выступая на многолюдных митингах. — В «Книге Пуатье»… Однажды, будучи в Ватиканской библиотеке вместе с монсеньором Тиссераном, тогдашним библиотекарем, я заметил шкаф, запертый на ключ, и сказал ему шутя: «Не здесь ли, Ваше Преосвященство, хранятся секретные фонды Ватикана?»
— Секретных фондов Ватикана не существует, — ответил он.
— А можно ли ознакомиться с документами, хранящимися в этом шкафу?
После некоторых колебаний кардинал Тиссеран кивнул и пошел в свой кабинет за ключом. Шкаф был открыт, и там я обнаружил знаменитую «Книгу Пуатье», пропажу которой столь горько оплакивали французские историки. В действительности это не книга, а протоколы допросов Жанны Девственницы, проводившиеся в 1428 г. в Пуатье, и запись ее ответов на вопросы церковной комиссии, назначенной королем. Я убедился, что прелаты не верили в «голоса», которые якобы слышала Жанна, и не соглашались признать ее «посланницей Бога». Перед лицом такого упорства, которое раздражало короля, он вынужден был послать в Домреми двух монахов для проведения расследования на месте. И именно в отчете этих монахов говорится, что все жители этой деревушки из 30 дворов подтвердили, что Жанна — дочь королевы Франции, урожденной Изабеллы Баварской, от ее любовника— герцога Луи Орлеанского, брата короля Карла VI.
Я снял копию с этого документа, а также с части протоколов допросов. Несколько дней спустя кардинал Тиссеран, застав меня за работой, спросил, нашел ли я что-нибудь интересное. Я не решался ответить ему, опасаясь, что он будет недоволен. И действительно, какой разразился скандал! Нетрудно угадать дальнейшее: меня заставили дать клятву никогда не разглашать письменно мое замечательное открытие, ибо в этом случае разрушилась бы мистическая легенда, созданная королевской семьей для сокрытия этого незаконного рождения, которое доказывало, что и дофин был тоже незаконным ребенком…
— Вы приоткрыли завесу над государственной тайной.
— Так, значит, именно чтобы избежать разоблачения этой легенды, Вы, будучи глубоко верующим католиком и человеком слова, не решились опубликовать эти документы в своей книге?
— Да, конечно. Но еще и потому, что копии, которые я снял с «Книги Пуатье», а также с главного документа — отчета двух монахов, — пропали. Я хранил все мои бумаги в моем доме в Риме. Решив вернуться в Париж после амнистии коллаборационистам (а я был верным другом маршала Петэна), я доверил четыре ящика, где наряду с другими документами находились и эти копии, своей старинной приятельнице де Феличе, жившей во дворце Занарделли. Однако, когда я послал этой весьма почтенной даме письмо из Парижа с просьбой прислать мне мои вещи, я узнал от ее племянников, что моя добрая приятельница незадолго до этого скончалась. Ее племянники написали, что они обнаружили три моих ящика и собираются их переслать. Три ящика? Таким образом, один пропал…
Я тотчас же отправился в Рим, где убедился, что племянники говорили правду. Мой самый ценный ящик исчез. Что же произошло? Я так никогда не смог этого узнать, несмотря на тщательное расследование.
— Так вот, милостивый государь, я, кажется, могу Вам это сказать…
— Вы?
— Да, пользуясь методом дедукции. Говорили ли Вы маркизе Феличе О копиях «Книги Пуатье», хранящейся в этом ящике?
— Да, конечно. Она была очень надежным другом.
— Не сомневаюсь. Но перед смертью, во время последнего причастия, она, возможно, решила, что было бы грехом скрывать этот компрометирующий документ. Если она сообщила о нем исповеднику, тот наверняка поторопился изъять его и передать кому следует.
— Вы открываете мне глаза! Я должен был бы сам догадаться. И именно поэтому мои поиски оказались бесплодными! Тем более я знал, что после моей находки «Книги Пуатье» кардинал Тиссеран надежно упрятал все секретные фонды Ватиканской библиотеки, чтобы уже никто и никогда не смог обнаружить этого «разоблачительного документа».
Новую версию истории храмовников предлагает известный французский исследователь Робер Амбелен.В недрах легендарного ордена тамплиеров возникло тайное общество, желающее превратить весь мир в «Святую землю». Для достижения этой цели необходимо создать богатое, отважное и хорошо организованное братство рыцарей, управляемое группой посвященных.Но настал день, когда тайное стало явным и привело к гибели ордена Храма…http://fb2.traumlibrary.net.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.