Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [131]

Я привожу факсимильные изображения пророческих гравюр из книг Парацельса и Иоахима Флорского (см.: Станислас де Гюэта. Змей Книги Бытия, с. 308–309).

^{«Прогностик» Парацельса. Перевод на французский язык с латинского оригинала 1536 г. сделан Ж. Вебер-Маршаллом.}

На одной из гравюр, воспроизведенных автором из книги «Предсказания Парацельса», мы видим три геральдические лилии, которые вот-вот будут срезаны. Она сопровождается осторожной надписью: «Тот, по чьей вине вышел из земли этот самый знаменитый цветок, сделает его в свое время и в своем месте увядшим и бесплодным. Так будет и с тобой, с тем, кто цветет сегодня лилией в полях! Завтра, как сказал Христос, тебя срежут и бросят в повозку… Это означает, что тебе предстоит одиночество, разорение и изгнание. В своем беспримерном и абсолютном унижении ты станешь посмешищем для будущих времен. Вооружившись осторожностью и страхом Божьим, ты могла бы обеспечить себе стабильность и процветание. Но тебя погубит твое собственное коварство. И вот тебе приходится уже покинуть родную почву».

Удивительные слова, не правда ли?

Иллюстрируя пророчества Иоахима Флорского, автор также приводит одну из 33 гравюр, помещенных в издании 1589 г:, известную под названием «Confusio et Error vitiabitur» или «Vaticinium XIX».

«На двух колоннах разной высоты помещены символы королевской власти. Из третьей колонны, которая ниже первых двух, тянется рука с косой и угрожает обеим властям.

Как не узнать в этом слепую безликую власть народа, угрожающую короне и тиаре»[139](указ. соч.).

Не важно, к какому из пап конкретно мог отнести это пророчество тот или иной комментатор. Для меня этот и сам по себе красноречивый символ, снабженный к тому же надписью «„И повсюду будут царить лишь смута, заблуждение и растление“, обозначает то положение вещей, которое достигло своего апогея в 1793–1794 гг., в разгар террора» (Станислас де Гюэта. Змей Книги Бытия, вклеенная иллюстрация, с. 308–309).

Но тогда встает вопрос: какая же доктрина, какой основополагающий принцип посвящения в герметику, какое убедительное доказательство могли подвигнуть посвященных столь крупного масштаба, как Парацельс, на размышления относительно политической революции, призванной смести французскую монархию и власть пап?

Все эти люди — философы, «посвященные», знающие тайны, — имели перед своими глазами скандальную картину общества той эпохи: абсолютная тирания, ложь, взяточничество, торговля должностями и т. д. То есть поводов для предвидения революции было вполне достаточно. Но имелось и еще одно практическое подтверждение правильности их пророчеств. Оно было найдено в процессе алхимических изысканий.

К этой теме мы теперь и обратимся.

Политические грани алхимии

Еще 50 лет назад в католические молитвенники включалась «Молитва о том, чтобы каждый пребывал в своем нынешнем состоянии». Известно, что цеховые корпорации запрещали своим членам менять профессию. Лишь сын мастера мог стать в свою очередь мастером. Поэтому, как уже говорилось, закон Ле Шапелье 1791 г. фактически ликвидировал положение вещей, которое бросало вызов личной свободе, препятствовало талантливым людям заниматься делом по их выбору, держало развитие техники в тисках отживших традиций и семейного деспотизма и препятствовало благотворному влиянию свободной конкуренции.

Однако в алхимических теориях, помимо всякого рода гностико-еретических традиций, содержался и сам принцип революционного развития. Действительно, когда Сатурн (свинец) превращается в Солнце (золото) — не является ли это революционным преобразованием металла? И тот, кто поддерживает идею о единстве Материи, согласен и с общим происхождением человеческой души. Он, таким образом, должен отрицать «божественное происхождение», «божественное право», «голубую кровь» и все прочие атрибуты мании величия, присущие обществу до Великой французской революции.

Ибо таким образом фактически подразумевается возможность аналогичных трансформаций и для всех прочих воплощений Сатурна уже в человеческом обществе. То есть признается, что люди, «отмеченные» этой планетой — плебеи, крестьяне, горожане, — могут достичь знатного состояния и даже «королевского» достоинства, свойственного Солнцу. Так, уже в политическом смысле, Свинец превращается в Золото, то есть исходно пролетарский металл становится металлом королевским и аристократическим. Отсюда происходит и знаменитое выражение Луи-Клода де Сан-Мартина, «Безвестного философа»: «Каждый человек — король» (потенциальный, разумеется).

Если бы алхимия ограничивалась только изучением металлов, было бы абсолютно невозможно понять, зачем ее адепты путешествовали в XVII и XVIII вв. по всей Европе, доказывая истинность ее положений. Тем более что они при этом постоянно подвергали себя опасности попасть в руки какого-нибудь князька, излишне уверенного в безотказном действии пыток и который не преминул бы прибегнуть к таковым, чтобы заставить алхимика работать на этого господина.

И можно ли поверить, что такие люди, исколесившие на свой страх и риск весь континент, чтобы доказать своими опытами единство материи и возможность превращений металлов, не руководствовались при этом, помимо исключительно научного энтузиазма, и другими соображениями? Масса исторических примеров показывает, что они постоянно подвергались опасности со стороны монархов, которые, как правило, были алчны, т. к. постоянно испытывали финансовые затруднения. К тому же в большинстве случаев демонстрация алхимических опытов не обогащала эмиссаров ордена розенкрейцеров.