Драмы и комедии - [29]

Приходили недавно…

Т е т я  К а т я (удивленно). Что вы говорите!

З е л к и н. Молчок! Про это знаю только я да еще один человек.

Т е т я  К а т я. Ай-яй-яй! И кто бы мог подумать! Такой, кажется, человек! Просто даже не верится. (Идет в кабинет директора.)

З е л к и н (один, берет телефонную трубку). Петя… Ты еще ничего не слышал про нашего Черноуса?.. Крышка… Еще нет, но сегодня или завтра, наверное… Ага, узнавали адрес. Это пока между нами… Будь здоров! (Набирает другой номер.) Саша, это ты? Сообщаю тебе новость… Наш Черноус засыпался… Нет, он еще на работе, но уже все равно, что и там… Если бы не знал, так не говорил бы! (Вешает трубку. Приоткрывает одну из дверей, выходящих в коридор.) Зина! Иди-ка на минутку сюда.

Входит  З и н а.

Ты это где была вчера с Горлохватским?

З и н а. Ты же знаешь — где.

З е л к и н. Я-то знаю… На машине каталась…

З и н а. Кто тебе сказал?

З е л к и н. Тот, кто видел.

З и н а. Глупости! Бабьи сплетни.

З е л к и н. Зинка, запомни. Ежели что, так я тебя задушу вот этими самыми руками… Я сейчас же пойду к Горлохватскому и устрою скандал. (Направляется к двери.)

З и н а. Пойди, пойди! Он тебе такое устроит, что и из института вылетишь!

З е л к и н (остановился). Хотел тебе рассказать интересную новость, да раз ты такая — не скажу.

З и н а. Зелочка, скажи, миленький!

З е л к и н. Государственная тайна.

З и н а. Могила, никому не скажу!

З е л к и н. Нашего Черноуса… (Оглядывается и шепчет на ухо.)

З и н а (делая большие глаза). Ну-у?!

З е л к и н. Это знаю только я и еще один человек.

З и н а. Ай! Надо же Лиде позвонить! Она с Черноусовой дочкой дружит.

З е л к и н (так, чтобы Зина слышала). А Горлохватскому я все-таки устрою скандал! (Делает вид, что направляется в кабинет.)

З и н а (махнув рукой). Иди, иди! Я погляжу, как ты пробкой вылетишь оттуда!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Кабинет Горлохватского.

Г о р л о х в а т с к и й (закурив папиросу, говорит тете Кате, которая взялась за дверную ручку). Вы мне что-нибудь сказать хотите, тетя Катя?

Т е т я  К а т я. Я спросить хотела, да не решаюсь.

Г о р л о х в а т с к и й. О чем же вы спросить хотели?

Т е т я  К а т я. Правда ли это, Александр Петрович, что про нашего Черноуса говорят?

Г о р л о х в а т с к и й. А что про него говорят?

Т е т я  К а т я. Ну… вы же знаете. Говорят, будто его скоро у нас не будет.

Г о р л о х в а т с к и й. А кто вам сказал?

Т е т я  К а т я. Товарищ Зелкин. Говорит, уже приходили за ним.

Г о р л о х в а т с к и й. Зелкин? (Пауза.) Вероятно, он знает, если говорит.

Т е т я  К а т я. Вы же лучше знаете?

Г о р л о х в а т с к и й. Если бы я что-нибудь и знал, так вам бы не сказал. Про это говорить нельзя.

Т е т я  К а т я. Ага! Так, значит, правда! (Уходит.)

Г о р л о х в а т с к и й (один). Пошла писать! Интересно поглядеть, как этот почтенный ученый трепыхаться будет. (Встал, прошелся по комнате, подошел к столу, взял в руки одну из костей мамонта.) Кости проклятые!.. Что я с вами буду делать? Дожил, товарищ Горлохватский, нечего сказать! Костями обложился, палеонтологом стал. А раньше, бывало, Горлохватскому банкеты, Горлохватскому, овации Горлохватский мог любого в бараний рог согнуть… И вдруг — кости! Согни ее, проклятую, если хочешь! Запихнули меня приятели в эту дыру. И специальность такую удружили, с которой никуда не сунешься, — палеонтология. Это значит: сиди, Горлохватский, и не рыпайся, а то можешь и нас оскандалить. Сидеть-то тут тихо… Да Горлохватский сидеть не привык — вот в чем вся беда!

Стук в дверь.

Что ж, сделаем вид, будто мы занимаемся научной работой! (Раскладывает на столе кости, раскрывает книги.)

Входит  З е л к и н.

З е л к и н. Простите, Александр Петрович, что я вам думать помешал.

Г о р л о х в а т с к и й (будто с усилием отрываясь от работы). Я вас слушаю, товарищ Зелкин.

З е л к и н. Проворонили, Александр Петрович! Ах, как мы проворонили! Нам давно надо бы было его прощупать.

Г о р л о х в а т с к и й. Простите, я что-то не понимаю… Что проворонили? Кого прощупать?

З е л к и н. Вы меня прекрасно понимаете, Александр Петрович, и знаете, о ком я говорю. От меня трудно скрыть что-либо. Мне достаточно было услышать одно слово, как я сразу же догадался, о ком шла речь.

Г о р л о х в а т с к и й. Я вам ничего не говорил!

З е л к и н. Мне и говорить ничего не нужно, мне и так все известно. Я даже знаю причины.

Г о р л о х в а т с к и й. Какие же причины?

З е л к и н. Брат за границей — раз. (Загибает палец.)

Г о р л о х в а т с к и й. Брат?

З е л к и н. Да, родной брат.

Г о р л о х в а т с к и й. А еще что?

З е л к и н. Геологическую разведку собирается производить в пограничном районе — два! (Загибает второй палец.) К братцу тянет, понимаете?

Г о р л о х в а т с к и й. Все?

З е л к и н. Нет, не все! Книга его вредительская — три! (Загибает третий палец.)

Г о р л о х в а т с к и й. Какая книга?

З е л к и н. А та, которую он в издательство сдал.

Г о р л о х в а т с к и й. Чем же она вредительская?

З е л к и н. Залежи фосфорита показаны там, где их очень мало, и не показаны самые богатые. Приберегает для кого-то, понимаете?

Г о р л о х в а т с к и й. И вы можете это доказать?