Драмы и комедии - [2]
К а т е р и н а. Хорошо когда одно к одному. Ты сам посуди: придет престольный праздник, съедется отцова родия к нему в гости — в бричках, на холеных конях, сами разодетые. А ты придешь — вахлак вахлаком. И за стол с тобой стыдно будет сесть.
Р ы г о р. Богатого искать будешь?
К а т е р и н а. Хочу найти такого, чтоб он мне понравился, вот как ты, например, и чтоб богатый, ну… хоть бы как Шмигельский.
Р ы г о р. Я-то еще богатым могу быть, а Шмигельский красивым — шиш с маком.
К а т е р и н а. Как же это ты можешь стать?
Р ы г о р. Я еще не знаю… Зарезать разве кого… Вернутся паны, зарежу какого-нибудь тысячника…
К а т е р и н а. Тогда тебя с могилой повенчают.
Р ы г о р (теряя терпение). Так чего ж ты от меня хочешь?!
К а т е р и н а. Ничего я от тебя не хочу. Это ты от меня чего-то хочешь.
Р ы г о р. Зачем ты меня мучаешь? Не любишь, так не дразни, скажи прямо. Пускай уж один конец.
К а т е р и н а. Зачем бы я с тобой водилась, если б не любила? Может, это моя первая и последняя любовь. Неизвестно, с кем жить придется.
Р ы г о р. Народ правды ищет, люди мир переворачивают, а я хожу, как травленый таракан. Ты свет мне заслонила. Из-за тебя я ничего не вижу.
К а т е р и н а (обиженно). Заслонила? Так я и отодвинуться могу. (Порывается уйти.)
Р ы г о р (хватает Катерину за руку). Погоди, Катя. Прости, я сам не свой. Иной раз такое зло разбирает, что убить готов.
К а т е р и н а. Кого?
Р ы г о р. Тебя или себя.
Подходит Л о м о т ь с винтовкой, в сильно поношенном летнем красноармейском обмундировании.
Л о м о т ь. Полк тут давно прошел?
Р ы г о р. Никакой полк тут не проходил. Мы не видали.
Л о м о т ь. Так это я, должно быть, не на ту дорогу попал. (Снимает шапку и рукавом гимнастерки вытирает пот.) Кваску бы глоток, во рту пересохло.
Р ы г о р (встает). Сейчас принесу.
Л о м о т ь. И хлеба кусочек… Заодно.
Р ы г о р идет в хату.
(Усталый садится на завалинку и ставит возле себя винтовку.) Ищи его теперь.
К а т е р и н а. Что?
Л о м о т ь. Я говорю — полк… два дня теперь искать будешь.
К а т е р и н а. А как же это вы?
Л о м о т ь. В лесу, в дозоре был… Сорокин, черт, подвел.
Г о л о с М о р г у н а. Катя!
К а т е р и н а. Чего?
Подходит М о р г у н.
М о р г у н. Что ты тут делаешь? Уж я зову, зову… В печи все прогорело.
К а т е р и н а. Я тут задержалась… Солдат дорогу спрашивает. (Уходит.)
М о р г у н. Какой ему дороги?
Л о м о т ь. Полк догоняю. Не видали, не проходил тут?
М о р г у н. Какой полк?
Л о м о т ь. А хоть какой… Часть какая-нибудь не проходила?
М о р г у н. Дома уже твой полк.
Л о м о т ь. Как — дома?
М о р г у н. Видел я их на большаке… вчера под вечер. Без винтовок. «Куда вы?» — спрашиваю. «Хватит, говорят, навоевались! Дома жены с детьми без хлеба сидят».
Л о м о т ь. Это, видать, не наши.
М о р г у н. Ваши… Придешь домой, как раз их застанешь.
Ломоть молчит.
(Показывает на винтовку.) А эту обузу мне оставь. Легче идти будет… Я фунта два сала дам на дорогу.
Л о м о т ь. На что она тебе?
М о р г у н. Зайцев пугать… Чтоб сад ни портили.
Л о м о т ь. Это не на зайцев.
М о р г у н. Ничего, хороша будет.
Л о м о т ь. Это на сволочей.
М о р г у н (как будто это к нему не относится). Она, должно быть, и не очень тяжелая. (Протягивает руку к винтовке.)
Л о м о т ь. Ну, ну!.. (Берет винтовку в руки.) Она кусается.
М о р г у н (отступает на шаг назад). Я поглядеть только.
Р ы г о р выносит кружку квасу и кусок хлеба и дает Ломтю. Ломоть жадно пьет, потом принимается за хлеб.
Г о л о с. Он сюда пошел.
Появляются Д а н и л а, е г о м а т ь, Т о д о р а, Х а л и м о н, д е д Б а д ы л ь, Б а т у р а, измазанный глиной, с лопаткой в руке.
Д а н и л а. Добрый день, товарищ.
Л о м о т ь. Добрый день.
Д а н и л а. За каким-нибудь делом к нам?
Л о м о т ь. Полк догоняю.
М о р г у н. Дезертир, видать.
Л о м о т ь. Еще что выдумал! Сам птица хорошая!
Д а н и л а. А документы есть?
Л о м о т ь. А ты кто такой будешь?
Д е д Б а д ы л ь. Это наша Советская власть… комитет.
Ломоть достает из кармана документы, завернутые в грязный платок, подает Даниле. Данила рассматривает документы, остальные молча глядят, как Ломоть ест хлеб.
М а т ь Д а н и л ы. Бедняга, сухой хлеб ест.
Л о м о т ь. Молока бы кружечку, вот он и не был бы сухой.
Д а н и л а (возвращая Ломтю документы). Погляди там, мама, может немножко найдется.
М а т ь Д а н и л ы уходит.
Д е д Б а д ы л ь (сочувственно). Изголодался.
Л о м о т ь. Со вчерашнего дня крошки во рту не было.
Д е д Б а д ы л ь. Как же ты это так, сынок?
Л о м о т ь. Отстал. В лесу мы были. Сорокин, растяпа, подвел меня.
Д е д Б а д ы л ь. Сам, сынок, вороной не будь, так и сорока не подведет.
Т о д о р а. А поляки далеко ли?
Л о м о т ь. Недалеко… Утром чуть меня не схватили.
Т о д о р а. А не слышали, как там они?
Д е д Б а д ы л ь. Не очень издеваются над народом?
Л о м о т ь. Издеваются… до смерти забивают.
Т о д о р а. Забивают!!
М о р г у н. Не всех же, верно? Только тех, кто заслужил.
Л о м о т ь. Скот забирают, хлеб… Что на глаза попадется, то и хватают.
Т о д о р а. Боже мой, боже! Что ж это будет?
Д е д Б а д ы л ь. Что — беда будет.
Х а л и м о н. И с поля мы, товарищи, еще не все убрали. Овес еще, горох зеленые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.