Драматургия буржуазного телевидения - [23]

В конце 60-х годов излюбленными героями американских семейных серий стали вдовцы и вдовы. Именно в это время Люси Болл остается одна с двумя детьми («А вот и Люси»). В серии «Мэйберри РФД» вдовец влюбляется в девушку из булочной. В «Шоу Дорис Дэй» известная эстрадная актриса Дорис Дэй исполняет роль певицы, которая после смерти мужа уезжает вместе с детьми на ферму к своему отцу. Еще одна вдова — героиня популярной серии «Джулия».

Мода на вдов и вдовцов уступила место моде на призраков и духов. Впрочем, те и другие персонажи мирно уживаются рядом, как, например, в американской серии «Призрак и миссис Мьюир» (1968).

Героиня серии миссис Мьюир — вдова с четырьмя детьми. Поселившись в опустевшем доме, семья вскоре обнаруживает, что в этом уютном жилище обитает призрак некоего капитана в отставке. Призрак оказывается гостеприимным и доброжелательным: он не только не против новых жильцов, но и откровенно рад концу своего одиночества. Миссис Мьюир после долгих размышлений также приходит к выводу, что общество призрака — это все же лучше, чем отсутствие всякого общества, и принимает опеку невидимого капитана.

Наряду с призраками и духами в делах семейных участвуют волшебницы и колдуньи, имеющие облик молодых и красивых женщин («Я мечтаю о Джинни», 1964; «Околдованные», 1967).

Как видим, создатели семейных серий стремятся придать своей продукции внешнее разнообразие (одна из последних мод — американская семья в космосе!). Характер же обрисовки персонажей остается, по сути дела, неизменным. В подавляющем большинстве случаев они принадлежат к мелкой буржуазии, то есть к так называемому «среднему классу». Существуют, как уже говорилось, устойчивые стереотипы распределения ролей (практичная мать, нерасторопный отец, жизнерадостная бабушка и т. д.). Материальное положение семьи должно быть в меру благополучным. «Телевизионная семья всегда хорошо обеспечена, но не настолько хорошо, чтобы оттолкнуть кого-либо из числа тех телезрителей, кому нелегко добывать себе кусок хлеба» [7], — писал о семейных сериях Н. Постмен.

Произведения этого жанра, создаваемые западногерманским телевидением, в меньшей степени, чем американские, находятся под воздействием смены мод на тех или иных членов семейства. Но и тут есть свои пристрастия: героями чуть ли не половины семейных серий являются вдовцы. Например, в серии «Моя дочь — доктор» (1970) глава семьи Келлер — отец двух взрослых детей (дочери и сына), в серии «Когда отец с сыном…» (1970) все семейство состоит из пожилого отца и его взрослого сына. Если в американской продукции главное — отношения между супругами, а на втором месте — отношения между родителями и детьми-подростками, то в семейных сериях ФРГ на первом плане — старики и молодежь, связи (или разногласия), существующие между старшим и младшим поколениями. Различие объясняется характером самого семейного уклада в этих странах: в США, как правило, молодежь, вступая в брак, отделяется от родителей и ведет самостоятельную жизнь; в ФРГ в силу сложившихся традиций молодые пары гораздо чаще остаются в родительских домах. Уход из дома зачастую воспринимается здесь как свидетельство неблагополучия, как своего рода грех, особенно если у родителей есть свое «дело», которое они хотели бы передать по наследству.

В западногерманских сериях также сложились определенные стереотипы героев. Это пожилой, ворчливый отец, который умудрен житейским опытом и всегда может дать дельный совет. Тихая, кроткая, сентиментальная мать, типичная немецкая домохозяйка. Молодое поколение, как правило, выглядит своенравным и самоуверенным; из-за своей житейской неопытности молодые люди совершают ошибки, которые тем не менее удается благополучно исправить с помощью старших. В конце оказывается, что молодые отзывчивы и добры, а их кажущаяся строптивость — всего лишь дань возрасту.

Сюжеты семейных серий сочетают в себе незамысловатость с искусственностью. Герои живут в каком-то иллюзорном, приукрашенном мире, где начисто отсутствуют какие-либо серьезные проблемы. Как писал американский телекритик Дж. Гулд, «несмотря на то, что диалог в сериях правдоподобен, а временами даже забавен, основные сюжетные ситуации имеют мало общего с реальной жизнью» [8].

Хотя в каждом эпизоде семейной серии перед героями и возникают проблемы, но не такого рода, чтобы их нельзя было разрешить в той же передаче.

Вот, скажем, четырнадцатилетний Бад Андерсон («Отец знает лучше всех») собирается на танцевальный вечер, где у него должно состояться первое в жизни свидание. Но Бад не умеет танцевать, а до вечера остается всего несколько часов. В этом-то и заключается проблема — за несколько часов научиться танцевать. Постепенно в событие, обрастающее комическими подробностями, втягивается все семейство. Эпизод заканчивается полным триумфом: Бад торжественно отправляется на свидание. В другом эпизоде той же серии отец запрещает Баду играть в городской бейсбольной команде, поскольку тот уклоняется от выполнения своих домашних обязанностей. На этой почве и возникает домашний конфликт, который в конечном итоге разрешается к удовольствию всех членов семьи.