Драма советской философии. - [61]

Нетрудно увидеть в этих стратегиях деятельности определенные переклички с принципом «у — вэй».

Наконец, нелишне вспомнить, что деятельность со сложными, исторически развивающимися объектами выявляет органическую связь нравственных императивов, рационального познания и целе — полагающего действия. Это наиболее ярко проявляется при изменении человекоразмерных систем — исторически развивающихся объектов, в которые включен человек в качестве составного компонента. Образцами этого типа систем является биосфера, биогеоценозы, социальные объекты и т. п. Принципиальная невозможность точно просчитать будущие траектории системы в точках бифуркации каждый раз ставит перед действующим субъектом проблему выбора. Важно не попасть в катастрофические для человека траектории, отсекая соответствующие неблагоприятные сценарии развития системы. Ориентиром здесь служит не только знание о возможных сценариях, но прежде всего ценности и нравственные установки, предостерегающие от действий по принципу «главное ввязаться в драку», а там видно будет. Попутно отмечу, что именно такого рода деятельность, явно пренебрегающая нравственными императивами, породила, например, ситуацию Чернобыля и многие негативные последствия избранного в конце 1991 г. сценария экономических реформ.

Многое из того, что связано со спецификой сложных, исторически развивающихся систем, нашло выражение в диалектике Гегеля и ее последующей марксистской разработке. Но современная наука и практика требуют внести сюда ряд существенных изменений и дополнений. Проблемным становится казавшийся очевидным идеал деятельности как креативного силового преобразования объектов, если его применять к сложным процессам самоорганизации. Пафос революционного преобразования мира сменяется в новой парадигме стратегиями ненасильственного действия.

Критического переосмысления требует и трактовка развития как движения к некоторой предопределенной цели, выраженная в гегелевской и марксистской концепциях исторического прогресса. В этой связи представляются достаточно разумными многие критические возражения К.Поппера, направленные против этой концепции. Что же касается высказанного в запале дискуссии некоторыми ее участниками возмущения по поводу издания работ позитивиста К.Поппера и исследования его творчества, то, я думаю, достаточно просто — напросто помнить, что К.Поппер, бесспорно, заметная фигура в философии XX века. Критическое отношение к его взглядам, равно как и всякая нормальная философская критика, должны осуществляться в системе содержательных рассуждений, но не в виде «проработочных высказываний» в духе «славных времен» поиска идеологических диверсантов.

Философская мысль развивается не только, а может быть, и не столько через конфронтацию и конфликт различных философских систем, сколько через их диалог, который приводит к обмену идеями и развитию. Кстати, диалогичность диалектики и саму проблему диалога в философии у нас весьма продуктивно разрабатывали еще в советский период Бахтин, Библер и др. исследователи. Это тоже была интересная линия разработки идей диалектики, как и линия Э.В.Ильенкова. Я лично ее расцениваю как весьма перспективную.

В марксистско — ленинской традиции идея конфликта противоположностей и их непримиримой борьбы всегда акцентировалась, а идея примирения противоречий, которая восходит к Гегелю, оценивалась негативно. В ней виделось отступление от идеала классовой борьбы и оправдание оппортунизма.

Но сегодня в поисках стабильности нашего раздираемого противоречиями общества мы должны посмотреть на гегелевскую идею примирения противоположностей иными глазами. Полезно вспомнить, что у Гегеля она предстает как обоснование ценности гражданского общества и общественного договора. Значимость толерантности, поиска согласия и ненасильственного развития становится сегодня все более очевидным условием выживания человечества. Конечно, возможны разные сценарии его развития. Весьма вероятен сценарий продолжения политики конфронтации, под знаком которой прошел весь XX век, возможны конфликты разных стран и цивилизаций в борьбе за истощающиеся ресурсы в условиях углубления глобальных кризисов. Но если будет осуществлен поворот к новому типу цивилизационного развития, обеспечивающему выход из глобальных кризисов, то главной мировоззренческой установкой должна стать ориентация на диалог, учитывающий разнообразие культурных традиций и национальных интересов, на поиск согласия и единства без уничтожения многообразия, без стремления к унификации. Придется преодолевать укорененные привычки объединяться только перед лицом общего врага, а если такового нет, то находить его во имя сплочения по принципу: «мы» не такие, как «они», а поэтому «они» — наши враги.

Это — в общем — то, самый древний (восходящий еще к первобытной эпохе) способ идентификации. И его доминирование всегда приводило к закрытым обществам. Но сегодня требуются иные стратегии развития, иные способы идентификации, когда сохраняется специфика своей культуры и вместе с тем обеспечивается ее открытость к иным культурам, готовность к непрекращающемуся диалогу на основе свободного информационного обмена. Вхождение в постиндустриальное развитие предполагает такой обмен.