Драма советской философии. - [44]

Помню, как в начале 1960–х Эвальд, увидев на моем письменном столе написанную Михаилом Бахтиным и изданную в 1928 году под именем «П.Н.Медведев» книгу «Формальный метод в литературоведении (критическое введение в социологическую поэтику)», прямо — таки впился в нее и затем выразил восхищение осуществленной в книге постановкой вопроса о «предметности» жизни идей, — то есть гносеологической основой бахтинского творчества, которая во многом совпадала с его собственными разработками. Однако переизданную вскоре по моей инициативе книгу Бахтина о Достоевском, которая представляла собой своего рода «философию личности» (притом высочайшего уровня), Эвальд вообще не пожелал воспринимать…

Но мне приходится не без огорчения признать, что замечательный философ Ильенков вообще отстранялся от богатейшего наследия русской мысли XIX–XX веков, всего ее пути от Киреевского до Флоренского, не принимая ее, так сказать, априорно, — как нечто не имеющее отношения к философии (в его понимании) в собственном смысле, то есть к теории познания.

Нет сомнения, что в специальной сфере теории познания Эвальд Ильенков сделал исключительно много. Представитель любой науки, особенно гуманитарной, может почерпнуть из его сочинений ценнейшие уроки для своей деятельности. Но вместе с тем мне все же представляется, что в его наследии так или иначе содержатся и плоды размышлений о «бытийственных» проблемах, — пусть эти плоды и присутствуют в его трудах, пользуясь определением любимого им Гегеля, в «снятом» виде.

В.И.Толстых Ильенков: формула личности

Особое место в ильенковской «триаде» занимает тема и проблема личности. Этой части творческого наследия философа обычно уделяют мало внимания, что подтвердила и наша дискуссия. Между тем именно эта проблема, как она была поставлена и решена Э.В.Ильенковым, позволяет понять его позицию и взглядах как социального философа не в меньшей мере, чем блестяще проведенный им анализ логики «Капитала» или феномена идеального. Предстоит еще разобраться в том, почему ильенковскую «формулу личности» никто сегодня открыто не оспаривает, и в то же время она как бы замалчивается. Впрочем, ничего странного и неожиданного в этом нет: когда валят, пускают под откос целые философские «леса» и «поезда», стоит ли беспокоиться об отдельных «щепках» и «вагонах». Еще вчера без «диалектики» и шагу ступить не могли, рынок вместе с его «вещной связью» критиковали и обличали, а сегодня те же самые авторы одно отбрасывают как ненужный хлам, а другое превозносят как панацею… На фоне временного затмения умов и всеобщего разбазаривания былого богатства забвение или недооценка какой — то идеи, мысли, формулы становится явлением привычным, обыденным. Но не только «рукописи не горят», не горят и счастливо найденные идеи, решения.

Сравнительно небольшая по объему, но весьма плотная, «тесная» по высказанным в ней мыслям статья Э.В.Ильенкова «Что же такое личность?» (1979 г.) была написана специально для книги — сборника «С чего начинается личность». Как один из инициаторов создания этого сборника хорошо помню, с каким желанием и энтузиазмом взялся Эвальд Васильевич за статью, написав текст, что называется, в один присест, без версий и переделок. Кто хотя бы раз побывал в его рабочем кабинете в разгар работы над текстом, наверняка заметил пол, усеянный «забракованными» страницами и заправленный в старый «Ундервид» чистый лист бумаги. Недовольный написанным, Ильенков начинал все сызнова. Но в данном случае тема была явно наболевшей, давно и тщательно обдуманной в своей логике и аргументации. Статья как бы венчала многолетние раздумья по вопросам, имеющим к проблеме личности прямое или косвенное отношение. Уже написаны были «Откуда берется ум?», «Учиться мыслить!», дискуссионный цикл статей на тему «Психика и мозг», обобщавший наблюдения и размышления философа в связи с исследованиями А.И.Мещерякова по проблемам психики слепоглухонемых детей. Последние были как бы экспериментальным подтверждением собственно философского поиска ответа на вопрос — как рождается личность.

Есть у меня и личная причина для того, чтобы обратить внимание на вклад Э.В.Ильенкова в разработку темы и проблемы личности. Я тогда работал над книгой очерков «Сократ и мы», представив статью под этим названием в упомянутый выше сборник. И должен признаться, что находился под сильным влиянием именно ильенков — ской методологии и подхода к феномену личности. Меня интересовала природа «проблематичных характеров», будь то Сократ, Галилей, Лев Толстой или провинциальный инженер Зилов, герой «Утиной охоты» В.Вампилова. В отличие от Ильенкова, искавшего философское решение проблемы, я попытался посредством «портретных» характеристик обрисовать психологию и поведение реальных личностей, используя опыт современного искусства. Я не ставил себе это целью, но моя скромная работа была попыткой подтвердить продуктивную силу и операциональные возможности ильенковской «формулы личности». Разумеется, Э.В.Ильенков не в ответе за то, насколько мне удалось это сделать.

Что же привлекло меня и продолжает привлекать по сей день в ильенковском толковании (прочтении) понятия личности?