Дракула, любовь моя - [124]

— Лошади весь день норовили свернуть на другую дорогу, которая увела бы нас прочь от замка, — заметил профессор. — Я с большим трудом заставил их повиноваться и был прав! Клянусь честью, это замок Дракулы, в точности такой, как описал его ваш муж в своем дневнике.

Я смотрела на замок в изумлении и тревоге, сознавая, что Дракула не хотел нас здесь видеть, но зрелище оказалось незабываемым. Даже издали, в тусклом сумеречном свете, размеры и красота здания намного превосходили мои ожидания. Многочисленные этажи старинного замка были сложены из светло-серого камня с редкими вкраплениями кирпича и снабжены множеством крошечных окошек и башенок с красными крышами, самых разных размеров и форм.

Если бы не замок на краю обрыва, можно было бы подумать, что здесь не ступала нога человека. Из дневника Джонатана я знала, что до редких местных хуторов много миль, а до ближайшей деревушки — день верхом.

— Замок так близко, что при желании мы можем добраться до него пешком, — заметил Ван Хельсинг.

— Лучше нам туда не ходить, профессор, — быстро ответила я. — Это слишком опасно.

— Посмотрим.

Мы вновь разбили лагерь на склоне холма с видом на замок. Местность казалась дикой и таинственной. Я слышала далекий волчий вой, отчего у меня мурашки бежали по коже. Вскоре опустилась темнота, черная как смоль, поскольку тяжелые тучи заслонили звезды. Задул резкий холодный ветер. Несмотря на теплый шерстяной плащ, я дрожала, не могла согреться, сидя на меховых покрывалах у костра. Я очень старалась, но смогла проглотить всего несколько кусочков еды.

— Как вы думаете, где сейчас остальные? — спросила я для поддержания беседы.

— Сложно сказать. Но одно мы знаем точно. Они еще не нашли и не убили графа Дракулу. Иначе ваша душа освободилась бы, к вам вернулся бы аппетит и шрам исчез бы с вашего лба.

Лошадиное ржание внезапно раскололо тишину. Я в тревоге взглянула на них. Они не смолкали и рвались с привязи, как будто охваченные неведомым страхом. Я опасливо вгляделась в темноту, но ничего не увидела. Затем профессор сделал странную вещь. Он встал, прочертил вокруг меня длинной палкой и насыпал в эту борозду крошки освященной лепешки.

— Что вы делаете? — спросила я.

— Мне страшно, — только и ответил он, отошел на несколько футов и спросил: — Не хотите подойти поближе к костру и согреться?

Я покорно встала, намереваясь шагнуть к нему, но взглянула на крошки под ногами, и какая-то невидимая сила удержала меня и наполнила страхом. Я испугалась, что если перешагну освященный барьер, то все мое тело вспыхнет огнем.

— Не могу, — в тоске прошептала я.

— Хорошо, — тихо ответил он.

— Что тут хорошего? — закричала я. — Я боюсь перешагнуть, опасаюсь за свою жизнь!

— То, что не можете сделать вы, дорогая мадам Мина, не сотворят и те, кого мы опасаемся.

Я поняла, что он имеет в виду, и с испуганным вздохом осела на землю. Горе пекло грудь, слезы лились из глаз. Мои самые ужасные опасения оправдались! Я не могла больше скрывать правду от него — или от себя.

— Ах, профессор! Я действительно становлюсь вампиром?

— Мне очень жаль, но это так, мадам Мина.

Его взгляд был полон сочувствия. Он подошел и сел рядом со мной на покрывало внутри защитного круга.

Я рыдала так, что сердце было готово разорваться. Какая горькая, ужасная правда! Если бы только я могла вернуться в прошлое, в последнюю ночь Дракулы в Англии, в миг, когда он сжал меня в объятиях и страсть охватила нас обоих. Совершенно очевидно, что последний укус оказался роковым. Ах! Я все отдала бы, чтобы вернуть свою жизнь, прожить отмеренный срок, не опасаясь восстать из мертвых! Однако это было невозможно. Скорее рано, чем поздно, мне придется распрощаться с Джонатаном навеки. У меня никогда не будет детей, о которых я мечтала, хотела бы всем сердцем любить и лелеять.

— Сколько мне осталось, профессор? — еле слышно прошептала я. — Год? Месяц? Неделя? Когда настанет последняя перемена?

— Никогда, мадам Мина! Клянусь вам в этом. Для того мы и явились сюда. Я уничтожу злодея Дракулу и освобожу вашу душу, пусть даже ценой собственной жизни!

Я знала, что доктор Ван Хельсинг пытается утешить меня, но его слова лишь усилили мое горе. Я не хотела, чтобы Дракуле причинили вред. Из ужасной ловушки, в которой я оказалась, не было приемлемого выхода. Мне предстоит умереть, и некого винить, кроме себя. Такой вывод был ужасным, но неизбежным.

Я немного поплакала, не скрываясь, потом вытерла глаза и села, чувствуя себя несчастной. Лошади по-прежнему беспокоились. Мы с профессором были слишком встревожены и расстроены, чтобы уснуть, поэтому вместе несли дозор. Ночь казалась бесконечной. Было темно и очень холодно, тишину нарушал лишь далекий редкий вой волков. Начал падать легкий снег. Профессор встал, принес несколько толстых палок и принялся заострять их ножом. Вид этих колов наполнил меня ужасом, поскольку мне было известно их смертоносное предназначение. Нежить Люси убили подобным оружием, прежде чем отсечь ей голову ножом. Изнемогая от страха, я гадала, неужели однажды он захочет вонзить один из этих колов в меня?

— Это для женщин, скрывающихся в замке? — спросила я, дрожа под меховым покрывалом.