Дракула - [21]

Петру тоже правил недолго — уже в октябре 1448 года его сменил сын Илие, десятилетний Александрел, воспитанный при дворе польского короля Казимира IV. К его двору и отправился вскоре изгнанный из своих владений Влад Дракула. Как родственника (по матери) княжеского рода Мушатов, его приняли радушно; это отношение не изменилось после того, как через год при поддержке Хуньяди Александрела сменил сын Александру Доброго Богдан II. Он хоть и заключил союз с Венгрией, но не стал выдавать «белому рыцарю» его врага — или просто не сообщил о том, что тот находится в Сучаве и живет в княжеском дворце.

В гостеприимной молдавской столице Дракула провел, пожалуй, самые безмятежные годы своей бурной жизни. Подружившись с сыном господаря Стефаном — будущим Стефаном III Великим (чел Маре), одним из главных героев румынской и молдавской истории, — он охотно пировал, охотился, посещал по ночам нестрогих девиц, которым льстило внимание молодого и красивого принца. То, что Влад был красавцем, видно даже по поздним портретам, на которые уже легла печать его кровавой славы. Самый известный из них (точнее, копия, сделанная в XVI веке с пропавшего бесследно оригинала) хранится в старинном замке Амбрас в Инсбруке. Тирольский эрцгерцог Фердинанд II (1529–1595), живший здесь со своей незнатной возлюбленной Филиппиной Вельзер, создал в замке «галерею диковин» с портретами всевозможных уродов — физических и нравственных. Портрет Дракулы помещен там между изображениями сплошь заросшего волосами «человека-волка» Гонсало с Канарских островов и венгерского дворянина Грегора Бачи, у которого во время поединка в голове застряло копье, и в таком состоянии он умудрился прожить целый год. Затейник Фердинанд разместил картины с тайным смыслом, и кажется, что Колосажатель с явным удовольствием косится на пронзенного копьем соседа.

Другой портрет Дракулы, в рост, находится в галерее австрийского замка Форхтенштайн, третий — в библиотеке Штутгарта; еще несколько, в виде гравюр, приведены в немецких печатных памфлетах. Многие из них помещали лицо князя на обложке, что было для того времени совершенно новым. Видевший эти изображения нотариус из Регенсбурга Себастьян Хеффт писал в 1468 году: «У него жестокий и мрачный вид, и с этим портретом знаком уже почти весь мир». В нюрнбергском издании 1488 года портрет раскрашен от руки — тоже новшество. Со временем изображения Дракулы всё больше отличались от оригинала: в одном из памфлетов его княжескую шапку сменила странная охотничья кепка, а в другом валашского господаря вообще заменили на турецкого султана Сулеймана Великолепного.

На всех остальных портретах мы видим мужчину с черными вьющимися кудрями, длинными усами и большими выразительными глазами, одетого не только богато, но и щегольски — в алый кафтан с золочеными пуговицами, плащ с меховой опушкой и высокую шапку («на манер папской», как говорили летописцы), украшенную жемчугом, самоцветами и пером белой цапли. О его жестоком нраве говорят сурово сдвинутые брови и злобный взгляд, но на картине из Амбраса зеленые глаза Дракулы скорее печальны — неудивительно, если вспомнить, сколько ему пришлось пережить к концу своей не слишком долгой жизни.

В Молдове ему впервые довелось повоевать — на страну напали поляки, пытавшиеся вернуть на трон своего ставленника Александрела. Молдаване по своему обычаю заманили врагов вглубь страны, где могли с выгодой использовать знание местности. Решающее сражение состоялось в сентябре 1450 года у деревни Красна. Заботливый воевода Богдан запер Влада и Стефана в ближней крепости Каменица для их безопасности, но принцы сбежали и кинулись в самую гущу сражения. Все, видевшие Дракулу в бою, утверждали, что он в это время впадал в настоящее неистовство и мог обратить в бегство целую сотню врагов. Именно такими были одержимые скандинавские воины-берсерки, и враждебно настроенные немецкие авторы называли Влада именно этим словом — правда, в их времена оно уже означало просто безумца.

Боевое крещение при Красне прошло успешно: валашский принц был в первых рядах молдаван, опрокинувших польскую конницу и обративших врага в беспорядочное бегство. В густом лесу длинные кудри модников-шляхтичей застревали в ветвях деревьев, как у библейского Авессалома; молдаване настигали их и рубили. На поле боя осталось больше двух тысяч врагов, а принц Александрел и польский воевода Бучацкий едва сумели спастись. После этого сражения Влада зауважали при дворе, но скоро ему пришлось покинуть гостеприимную Сучаву. Новый претендент на молдавский трон, кузен Богдана Петру Арон, действовал хитрее — в октябре 1451 года его сторонники устроили заговор и убили господаря прямо во дворце. Влад и Стефан, неразлучные, как всегда, сумели прорубиться сквозь толпу врагов, вскочить на коней и выбраться из города. Двое принцев поспешили на запад, в Трансильванию — там Стефан с матерью были радушно приняты Яношем Хуньяди, но Владу теплого приема ждать не стоило. Он нашел приют в Брашове, однако Хуньяди, узнав об этом, потребовал от горожан выслать его:

«Мы не позволяем отправлять армию Венгерского королевства против воеводы Владислава и по возможности ничего против него не предпринимаем. Сейчас же, по нашим донесениям, князь Влад, сын воеводы Дракула, находящийся у вас, очевидно, собирается напасть на воеводу Владислава без нашего ведома и нашей на то воли. Поэтому, если вышеозначенный Влад желает пойти против названного воеводы Владислава, чтобы погубить его и его страну Валахию, то этим письмом мы приказываем вам не давать Владу ни убежища, ни приюта, а наоборот, поймать и изгнать его… Если же Влад захочет вернуться в Молдову, просим вас сделать так, чтобы он добрался туда целым и невредимым под охраной наших людей»