Драконья луна - [10]

– Папа, – обращается ко мне мальчик, – я вижу наш катер… Он такой маленький отсюда! Как тогда, когда мы летали, помнишь?

Не успеваю я ответить сыну, как Тинделл плюхается в одно из кресел напротив моего стола, вытягивает ноги и говорит:

– Пора вам было наконец появиться. – Он сидит, сцепив руки и сплетя костлявые пальцы. Кажется, что он внимательно изучает плоскость стола, разделяющего нас. – Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел?

Мне не нравится этот сарказм, и поэтому я сухо цежу в ответ:

– Дела – это то, за что я плачу вам.

На впалых щеках Йена расцветает румянец, у него хватает ума сменить тему:

– Артуро сейчас будет.

Я киваю и уже не в первый раз задумываюсь: стоят ли услуги Тинделлов того, чтобы терпеть их характер. Отец считал, что стоят.

«Есть всего два типа людей, которых ты можешь нанять на работу, – говорил он мне много лет назад. – Честные люди и негодяи. Для честных, таких, как Гомесы, преданность – не пустой звук. Они не предадут тебя, пока ты их сам не бросишь. Им ты можешь доверить все, даже свою жизнь. Негодяи, такие, как Тинделлы, не верят ни во что. Но и на них можно рассчитывать: пока их интересы совпадают с твоими, они сделают для тебя все, что угодно».

«Но, отец, – бывало, возражал я ему, – не было ни одного поколения Тинделлов, которое не попыталось бы обмануть нас так или иначе!»

Отец только усмехался: «Нам нужны юристы, которые готовы обойти закон, если нам это потребуется. Кем же еще может быть подобный юрист, как не негодяем? Тинделлами движут только жадность и страх. Просто не забывай щедро вознаграждать их за услуги и сурово наказывать за предательство».

Как мой адвокат и главный консультант концерна «Ла Map» по юридическим вопросам, Тинделл получает весьма приличное вознаграждение. Меня развлекает мысль, что, скорее всего, и он рано или поздно будет мною наказан, как его отец и брат. Я припоминаю слова, сказанные Ритой. Интересно, не думает ли Тинделл как-нибудь отомстить мне, не замышляет ли очередной пакости. Качаю головой. Все-таки смерть отца и брата должны были навсегда отбить у Йена охоту к таким шуткам. Человек не может быть настолько жаден или настолько глуп.

– Питер! Генри! – Жизнерадостный голос Артуро нарушает напряженное молчание в комнате.

Когда Артуро входит в кабинет, Генри отворачивается от окна, улыбается и показывает ему четыре растопыренных пальца:

– Мне четыре года.

– Ты уже совсем большой мальчик, – улыбается Артуро в ответ.

Я перевожу взгляд с одного своего помощника на другого, меня забавляет контраст. Если Тинделл – кожа да кости, то Гомес – плотен и мускулист. Черные с проседью волосы латиноамериканца, как всегда, безупречно подстрижены и причесаны, его смуглая кожа имеет красноватый оттенок – след свежего загара, а открытая улыбка демонстрирует два ряда прекрасных белых коронок. Он садится рядом с Тинделлом, кивает ему:

– Добрый день, Йен.

Я слегка морщусь от сильного запаха туалетной воды «Арамис», который немедленно заполняет все помещение. Вот когда приходится сожалеть о том, что у меня такое острое обоняние. Артуро чуть сдвигается на своем стуле. Его легкий серый костюм от Армани прекрасно скроен, почти скрывает его брюшко и нигде не морщит. Артуро открывает черную кожаную папку, достает оттуда конверт и передает его Тинделлу. Потом достает еще один конверт и вручает его мне.

Я удивленно приподнимаю брови.

– С Ямайки, – говорит Гомес.

Тинделл распечатывает свой конверт.

– Ямайка? – с удивлением переспрашивает он, изучая вложенную брошюру и еще какие-то бумаги.

– Некоторое время тому назад Питер поручил мне приобрести для него кое-что на Ямайке,- поясняет Артуро. Он достает из папки еще один конверт, а из него – три большие фотографии, потом зачитывает надпись на конверте: «Бартлет-Хаус. Дом построен в 1735 году, из тесаного камня, на десяти акрах земли, недалеко от Виндзора, в тридцати милях от бухты Монтего…»

– Семьсот пятьдесят тысяч долларов? – Тинделл поднимает взгляд от бумаг.- Зачем, черт возьми?

– Мне бы хотелось, приезжая на Ямайку, останавливаться в своем собственном доме.

– В прошлый раз, когда вы отправились на Ямайку, вы с успехом воспользовались лодкой моего отца,- напоминает мне Йен.

– В прошлый раз я не планировал оставаться там надолго.

– И как же надолго вы планируете остановиться на Ямайке на сей раз?

– Думаю, это не твое дело, Йен, – обрывает его Артуро и снова обращается ко мне: – Дом два этажа, площадь – шесть тысяч футов, кондиционеры, четыре спальни, гостиная, еще четыре комнаты, опоясывающая дом галерея, бассейн… Рядом – коттеджи. Можете поселить туда прислугу. Я отрицательно качаю головой:

– Нет-нет, прислуга мне понадобится только днем. Я хочу, чтобы вечерами мы с Генри оставались одни.

Артуро пожимает плечами. Меня восхищает эта изящная постройка, эта покрытая галькой крыша. Генри тоже подходит посмотреть.

– А где вода? – спрашивает он.

Я смеюсь и ерошу его волосы. Этот ребенок всю свою короткую пока жизнь прожил рядом с океаном. Естественно, он считает, что так должно быть везде.

– Поблизости нет воды, – отвечаю я.

– Вообще-то,- замечает Артуро,- по вашей территории протекает река Марта-Бра.