Драконья гавань - [72]

Если не считать ребяческих потасовок, Седрик никогда не участвовал в драке. Иногда Гест бывал с ним груб, если на него находило соответствующее настроение и ему хотелось утвердить свое превосходство. Поначалу Седрика возбуждали эти игры. Но в последний год Гест, похоже, прибегал к ним, когда любовник вызывал чем-нибудь его недовольство. Несколько раз уже приятное волнение сменялось у Седрика опасением, что он по-настоящему покалечится в ходе этих свирепых забав. Хуже того, Гест, похоже, наслаждался его страхом. Как-то он придушил юношу так, что тот едва не потерял сознание, причем в погоне за удовольствием и не подумал остановиться. Только когда он выпустил Седрика, тот сумел кое-как отдышаться. Перед глазами плясали черные круги.

— Зачем? — прохрипел Седрик.

— Чтобы узнать, каково это, разумеется. Хватит ныть. Тебе это не повредило, только слегка освежило ощущения.

Гест встал, оставив его в постели. И Седрик поверил ему, что на самом деле вовсе не пострадал. Воспоминание вспыхнуло у него перед глазами, а вместе с ним и твердое решение, которым в тот раз он вскоре пренебрег.

«Больше никогда. Сопротивляйся».

Но тумаки Джесса превосходили все, что когда-либо позволял себе Гест. Мощный удар по лицу потряс Седрика не в меньшей степени, чем оглушил. Он обмяк в хватке охотника, не находя в себе сил даже поднять руки, не говоря уже о том, чтобы сжать кулаки. Затем Джесс жутко захохотал, и ужас как будто подхлестнул юношу. Он со всей силы ударил кулаком охотнику в живот, чуть ниже грудины. Тот внезапно задохнулся и тяжело осел в лодку.

На миг Седрик оказался сверху, осыпая Джесса градом ударов, но перед глазами все плыло, и рукам недоставало силы. Охотник опомнился, подался вперед и стиснул его в захвате. Затем, так легко, как будто боролся с ребенком, Джесс перекатился вместе с юношей вбок, подмяв его под себя. Крепкие лапищи сдавили Седрику горло. Он потянулся к запястьям охотника, но те оказались влажными и скользкими из-за покрывавшей их чешуи, и ухватиться за них никак не получалось. Враг опрокинул юношу на спину, перегнул через банку. Голова Седрика опускалась все ближе к плещущей на дне мерзкой воде, а сиденье все больнее впивалось в хребет. Он отчаянно пинался, но не задевал ничего, кроме воздуха. Он царапал ногтями лицо охотника, но тот как будто не чувствовал боли.

Седрик уже не пытался бить Джесса или хотя бы защищаться. Ему хотелось только вырваться. Размахивая руками, он пытался нашарить борт лодки, сумел-таки его ухватить и попробовал выбраться из-под Джесса. Но пальцы охотника не выпускали его горла, а вес прижимал ко дну.

Никогда еще Седрик не чувствовал себя настолько беспомощным.

По крайней мере, с тех пор, как его в последний раз скрутил Гест.

«Я сам решу, как это будет, — смеялся он. — Тебе понравится. Как всегда».

Но ему не нравилось. Не всегда. И внезапно на него обрушился весь не растраченный на Геста гнев — за то, что его никогда не волновало, хорошо Седрику или нет, за то, как он смеялся, утверждая свое превосходство — и в тот же миг отчаянно шарившая по сторонам рука нащупала рукоять топорика.

Его лезвие прочно засело в сухом бревне, плавающем близ лодки, но жгучая ярость придала юноше сил. Он судорожно рванул. И ненароком, по счастливой случайности, внезапно выскочивший из бревна топор тяжелым обухом огрел Джесса по затылку.

Удар не столько оглушил, сколько ошеломил охотника. Его пальцы разжались, и сквозь пелену багрового тумана Седрик увидел, как Джесс оглянулся, как будто в поисках неожиданного противника.

«Бей его, бей», — придала юноше сил мысль разъяренной драконицы.

Он снова взмахнул топориком, неловко, но хотя бы вложив в удар силу и не вслепую. На этот раз досталось челюсти Джесса, которую с громким треском свернуло набок. Охотник завопил. Седрик глубоко вдохнул, втянул в легкие еще полглотка воздуха. Джесс вроде бы что-то кричал, но у юноши звенело в ушах, да и топорик изрядно подпортил охотнику произношение. Внезапно Седрик расслышал голос — свой голос.

— Я убью тебя! — хрипел он. — Убью!

«Я убью ради тебя», — вернулась к нему собственная мысль драконьим эхом.

Последний удар пришелся охотнику между глаз и наконец-то оглушил его. Седрик выронил тяжелый топор на дно лодки. Сильно толкнул Джесса, и тот со стоном рухнул, свесившись за борт. Но враг уже начал приходить в себя.

— Ты, ублю… — просипел охотник.

Он вскинул руку, и Седрику в лицо устремился мощный кулак.

И тут лодку качнула сильная волна. Голова и плечи Релпды вынырнули из-под плавучего мусора и на мгновение нависли над лодкой.

«Охотник еда!» — объявила драконица и изогнула шею.

До сих пор юноше не доводилось видеть пасть дракона изнутри. Релпда разинула челюсти неимоверно широко, и он невольно заглянул ей в глотку, рассмотрел мощные глотательные мышцы по бокам горла и ряд острых, загнутых внутрь зубов. Ее пасть накрыла голову и плечи охотника, как будто браконьер накинул на кролика мешок. Седрик на краткий миг успел заметить глаза Джесса, вытаращенные настолько, что белки виднелись и сверху, и снизу от радужки. А затем Релпда сомкнула челюсти.