ОГОНЬ
Сью была встревожена.
— Поспеши и найди отца — у меня словно камень лег на сердце… А я останусь с гостями — невежливо оставлять их одних…
— Только не улыбайся больше Генриху, обещаешь?
— Конечно, дурачок...
Отец и гости могли незаметно уйти только через заднюю дверь. Не обращая внимания на любопытные взгляды придворных герцога, я поспешил к этой двери.
Коридор за дверью был пуст — я добежал до конца, спустился по лестнице — вышел во двор замка. Желтый свет окон падал на булыжную мостовую двора ровными квадратами. Был тот час, когда солнце уже зашло, но темнота еще не пришла, и небо было ровного синего цвета. Ворота замка заперты, и на стене видны силуэты стражников.
— Милорд?
От ниши стены выдвинулся стражник Шварц — рослый детина, родом из горского племени, всегда немногословный и независимый как лорд.
— Шварц, ты видел отца или герцога?
— Никто не выходил из этой двери, милорд.
Бормоча проклятия, я вернулся в дом. Из зала доносились звуки музыки. Я оглядел знакомые с детства стены — значит, где-то здесь спрятан отцом потайной ход? Положив ладони на камни стены, я медленно стал входить в транс, делая один вдох на два удара сердца.
Но музыка меня отвлекала, и я никак не мог сосредоточиться. Это было жутко и неожиданно — ауру отца и сестры я никак не мог ощутить.
Поднявшись по лестнице, я пошел по коридору, вспугнув две парочки, что страстно целовались по стенным нишам.
В зале играла музыка, и танцевали, но Сью уже я не увидел. Она исчезла! Не было в зале и Генриха. Черт возьми, мне весь вечер искать членов своей семьи?! Лет с шести я всегда ощущал присутствие отца и сестры и легко находил их в любом месте на замковой горе — но теперь словно повязка опустилась на глаза! Я их не ощущал!
Я пересек зал быстрым шагом и вышел через парадную двухстворчатую дверь.
К счастью здесь мне здесь попался Стив — он нес в зал блюдо с тортом и в момент встречи со мной облизывал палец с толстым слоем крема.
— Кушаем тортик! — я попытался сказать это зловеще и страшно, но дал петуха. Горло перехватило…
Бедный малый едва не уронил блюдо, но увидев меня, перевел дух, ведь поганец ни черта меня не боялся. Он скорчил обиженную мину.
— Так можно лишиться здоровья, милорд!
— Ворюга — тебе вскоре твое здоровье не понадобится!
— Что вы, милорд, мне еще надо жениться и наделать деток…
— Заткнись, пустомеля! Ты видел Сью?
— Миледи с молодым герцогом минуту назад прошли в сторону сада…
Я опять побежал, переход, лестница — пахнуло запахами стряпни из кухни, направо и наконец внутренний двор с нашим садом. Это конечно громко сказано — пятнадцать яблонь и слив не совсем сад, но и не пустырь или мощеная булыжником площадь. Основное здание замка подковой охватывало этот наш сад, а потом круто вверх уходила скала.
Тускло светил масляный фонарь и было очень тихо. Здесь всегда тихо.
Матушка Люси рассказала, что сад был посажен нашей мамой, а отец его бережно хранил все эти годы.
Мелкий камень скрипел под туфлями. Было что‑то жутковатое сегодня в этой тишине. Рука легла на рукоять кинжала. Ну чего можно бояться в собственном доме? Грудь вдруг сдавило словно тисками, я с трудом перевел дыханье — что со мной?
Голова была ясной, но грудь давило как на высокогорье…
Нечем дышать… нечем… Щебенка дорожки ударила по коленям… Руки рвали камзол у горла… затрещал кружевной воротник… Дышать… дышать…
Борьба с удушьем внезапно завершилась облегчением — воздух взрезал сжавшееся горло, я вздохнул и закашлял — слюна забила горло, слезы выступили на глазах… Что со мной? Я отравлен?
С трудом, кашляя, приподнялся, встал на ноги… Что‑то исчезло из этого мира, словно часть моего сердца омертвела и превратилась в кусок камня. Что‑то исчезло…
На заплетающихся ногах я побрел к павильону беседки, заросшему диким виноградом… Двое людей возились на полу беседки — мужчина и женщина. Женщина кашляла или ее рвало, мужчина пытался ей помочь, или нет — он задирал ее пышную юбку…
— Генрих? — прохрипел я…
Мужчина быстро обернулся. Я не ошибся…
Молодой герцог поднялся с пола — зазвенела сталь — его кинжал был быстр, но в этот момент я пошатнулся на ватных ногах, и сталь попала в каменный столб беседки.
Следующий выпад его кинжала я перехватил, левой рукой сжал его запястье и правой наотмашь полоснул кинжалом по лицу.
Он тонко закричал и, бросив кинжал, обеими руками схватился за лицо. Пинок в живот отправил мерзавца в угол на каменные плитки…
Бросившись к сестре — она кашляла и давилась слюной, как и я несколькими минутами ранее, недолго думая разрезал шнуровку ее платья и освободил стянутую тканью грудь.
— Сью! Дыши! Дыши!
Слава великому Эрхарду — она задышала.
— Что-то произошло — я не ощущаю ауру отца и твою ауру тоже!
— Ты не нашел отца?
— Нет, их никто не видел!
— Это все проклятый колдун…
— Ты думаешь — он возвел между нами барьеры?
— А как иначе объяснить?
— Этот урод, Генрих, пытался меня зарезать!
— А меня изнасиловать!
— Я выпущу ему кишки!
— Не стоит, он вроде получил свое — воет как!
— Я ему нарисовал красивый шрам на лице… Жаль, что на волколаках все заживает быстро…
