Драконы моря - [99]

Когда священник закончил свою проповедь, Орм попробовал было убедить одного или двух наиболее мудрых среди гостей, что тот, кто не становится христианином, мало заботится о собственной участи. Но он ничего не добился, кроме того, что несколько человек согласились с мнением, что об этом стоит поговорить, но позже, когда все уже были пьяны, они уклонились от разговора.

Следующий день был воскресеньем, и отец Вилибальд поведал гостям о том, как Господь сотворил мир за шесть дней и в день седьмой отдыхал от трудов своих, и все согласились между собой, что эта история заслуживает самой высокой похвалы. Затем священник рассказал о том, как в тот же день, но многими годами позже, Христос воскрес из мёртвых, что они с трудом приняли на веру. Затем в церковь был принесён Харальд Ормсон, дабы над ним был произведён обряд крещения. Аса поднесла его к купели, и отец Вилибальд торжественно исполнил обряд, распевая латинские псалмы так громко, что младенец проснулся и завопил, а собравшиеся затрепетали на своих скамьях. Когда обряд был завершён, все подняли кубки за удачу новорождённого и в память таких славных мужей, как Харальд Синезубый, Свейн Крысиный Нос и Ивар Широкие Объятья, чья кровь текла в его жилах.

Затем гости толпой вышли из церкви посмотреть, как в реке будут крестить смоландцев. Остена и его людей вывели из бани и заставили зайти в воду туда, где было помельче. Они стояли там в ряд, хмурые и простоволосые, в то время как отец Вилибальд стоял перед ними в лодке вместе с Раппом, который держал наготове дротики на случай, если люди окажут сопротивление. Отец Вилибальд читал над ними, и голос его трепетал от возбуждения и восторга, ибо для него это был великий день. Затем он приказал им склонить головы и полил их, одного за другим, водой из ковша. Совершив это, он благословил их, возложив каждому руки на голову. Затем он угрожающе перегнулся из лодки и братски поцеловал каждого в лоб.

Всё это они вытерпели с каменными лицами, как будто едва отдавали себе отчёт в том, что отец Вилибальд делает с ними, и как будто на берегу не было вообще ни одного свидетеля.

Когда они выбрались на берег, Орм сказал, что отныне они свободны и могут идти куда им заблагорассудится.

— Но прежде чем вы оставите мой дом, — добавил он, — я бы хотел пояснить вам, как надлежит вести себя христианину. Христос заповедовал нам быть великодушными к своим врагам, даже к тем, которые покушались на нашу жизнь. Я хотел бы быть не менее набожным, чем другие, и соблюсти эту заповедь.

И он приказал дать трём людям еды в дорогу с пиршественного стола. Вдобавок он одарил каждого из них конём, на которых они когда-то прибыли в усадьбу.

— Идите с миром, — промолвил он. — И не забывайте, что вы — слуги Христовы.

Остен пристально посмотрел на него, и впервые за весь день слова сорвались с его уст.

— У меня долгая память, — медленно произнёс он, и проговорил это так, как будто он был очень утомлён.

Он не сказал ничего более, влез на коня, проехал через ворота с двумя своими приспешниками и скрылся в лесу.

Затем все вернулись в церковь, и пир продолжался в шуме и веселии, так что, когда отец Вилибальд попытался рассказать всем ещё о христианской вере, его никто не пожелал слушать. Предпочтительнее, провозгласили гости, было бы услышать о том, что приключилось с Ормом в чужих землях, а также о его стычке с королём Свейном. Обитатели этих мест не испытывали особой привязанности к королю Свейну, ибо жители приграничных земель всегда щедро воздавали хвалу умершим королям, но у них редко находилось доброе словцо для королей живущих. Поэтому, когда Орм рассказал о том, как отец Вилибальд бросил камень в короля Свейна и выбил ему зубы, отовсюду раздались возгласы ликования и восторга, и все гости поспешили наполнить свои кубки и поднять их в честь маленького попа. Большинство гостей раскачивалось взад и вперёд на своих скамьях, слёзы струились из их глаз, а рты были широко раскрыты, и то время как другие не могли проглотить своё пиво, поперхнувшись от хохота, и выпрыснули его перед собой на стол. Все радостно кричали, что никогда не слышали, чтобы столь доблестный подвиг был совершён таким маленьким и щуплым человеком.

Дух Святой помогал мне, — покорно сказал отец Вилибальд. — Ибо король Свейн — враг Божий, и моя слабая рука сокрушила его.

— Говорят, что король Свейн, — заметил известный в округе человек по имени Ивар Кузнец, который сидел рядом с Ормом, — так ненавидит всех христиан, а особенно их попов, что убивает всех, до кого у него доходят руки. Нетрудно догадаться о поводе для такой ненависти, раз он пал от удара одного из них. Ибо есть мало унижений, которым могут подвергнуться короли, но ещё меньше тех, которые они забывают.

— Особенно если он лишился одного или двух зубов, — добавил другой знаменитый бонд, которого звали Чёрный Грим с Горы. — Ибо каждый раз, когда он откусывает кусок хлеба или глодает баранью кость, он вспоминает о случившемся.

— Это правда, — сказал третий, по имени Уффи Деревянная Нога. — Так произошло и со мной, когда я потерял свою ногу во время поединка с соседом, Торвальдом из Лангаледа. В середине схватки он намеревался ударить меня по ноге, а я отпрыгнул слишком поздно. Долго ещё после того, как обрубок зажил и я научился ковылять на деревянной ноге, я чувствовал себя слабым и усталым не только когда стоял, но когда сидел и даже когда ложился в постель, что может подтвердить моя жена, ибо какое-то время ей приходилось не лучше, чем вдове. Но, наконец, когда удача вернулась ко мне и Торвальд лежал передо мной на ступенях своей лестницы со стрелой в горле, я перепрыгнул через него и сломал свою деревянную ногу, такой избыток сил я почувствовал в себе. И я полон этих сил до сих пор.