Драконы моря - [96]

Итак, им пришлось отказаться от такого удовольствия, но, прежде чем разъехаться, они выпили прощальный кубок и решили, что Орма следует почитать за вождя и в Гронинге, что он достойный потомок Свейна Крысиного Носа, хоть даже и позволил окрестить себя. Затем они поклялись, что будут на стороне Орма в любой распре, которая может произойти из-за всего этого.

Орм дал каждому из них по мерке соли в подарок и в подтверждение их добрососедских отношений. Затем в самом прекрасном расположении духа они ускакали прочь из Гронинге, подскакивая в сёдлах и вскрикивая как сойки.

Мальчик был очень испуган, когда узнал, что Остен должен поправиться, ибо, если Остен останется в живых, сказал он, то наверняка отомстит ему, как только подвернётся удобный случай. Но Орм уверил его, что никто не причинит ему вреда, и сказал ему, чтобы тот спал спокойно, какие бы ни были намерения у Остена. Мальчика звали Ульв, и с самого начала он был обласкан Асой и Ильвой, которые не знали, как отблагодарить его за оказанную услугу. Аса засела за работу, дабы сшить ему лучшую одежду собственными руками. Она и брат Вилибальд согласились, что мальчик, вне сомнения, послан самим Проведением Господним, дабы спасти их всех от козней сатаны. Они спросили его, как он оказался у торговцев. Тот ответил, что сбежал от своего жестокого дяди, с которым жил на берегу и от которого терпел нужду и побои с тех пор, как его отец и мать утонули во время ловли рыбы. А торговцы поручили ему присматривать за лошадьми.

— Но они давали мне мало еды, — продолжал он, — так что я всё время был голоден, кроме тех случаев, когда мне удавалось украсть что-нибудь из дома. Всю ночь я должен был бодрствовать, сторожа лошадей, и меня били, если с ними что-то случалось. Но хуже всего было то, что меня никогда не сажали на лошадь, как бы ни уставали мои ноги. Несмотря на это, мне с ними было лучше, чем с моим дядей, хотя я не испытывал к ним привязанности и рад тому, что всё так получилось. Ибо здесь у меня есть то, чего не было прежде: я могу есть, сколько захочу, и я могу спать, когда захочу. Поэтому я с удовольствием останусь здесь навсегда, если вы меня не прогоните отсюда. Я даже не боюсь креститься, если вы считаете это необходимым.

Отец Вилибальд сказал, что, вне сомнения, это необходимо, и окрестят его как только он обучится христианской доктрине. Ильва уговорила его присматривать за Оддни и Людмилой, которые уже ходили и легко могли убежать прочь из дома. Уже были два случая, когда все перепугались, обнаружив их у реки. Мальчик прилежно исполнял свои обязанности, сопровождая их, куда бы они ни направились. Это, сказал он, работа получше, чем присматривать за лошадьми. Он умел свистеть так, как никто ещё никогда не слышал, и даже мог подражать птицам. Обе девочки любили его больше всех. Со временем он прославился как Счастливый Ульв, поскольку нрав у него был покладистый и весёлый.

Остен и два его раненых приспешника уже могли двигаться к этому времени. Поэтому их переселили из церкви в баню, где их всё время охранял вооружённый человек. Отец Вилибальд попытался обучить их христианской доктрине, но вскоре пришёл к Орму и сказал, что сердца этих людей сделаны из камня и в них никогда не произрастут семена Милости Божьей. Но, добавил он, ничего другого он и не ожидал.

— Я не тщеславный человек, — продолжал он, — и не гонюсь за почестями. Но как бы там ни было, я буду вознаграждён за труд всей моей жизни, если стану первым священником, крестившим смоландца. Ибо ничего подобного не совершалось прежде, и если мне это удастся, то ангелы возрадуются на Небесах. Но вряд ли я способен убедить этих людей, ибо их упрямство чрезмерно. Было бы хорошо, если бы ты, Орм, помог мне, упрекнув Остена.

Орм решил, что это мудрое предложение, и сказал, что с радостью сделает всё, что в его силах.

— Я обещаю, — добавил он, — что они будут крещены, прежде чем выйдут из моих ворот.

— Но они не могут быть крещены, пока они не выслушают от меня толкование христианской доктрины, — сказал отец Вилибальд, — что они наотрез отказываются делать.

— Они выслушают от меня, — промолвил Орм.

Они вместе направились к бане, и там Орм и Остен впервые увиделись с той схватки ночью. Остен спал, но открыл глаза, когда вошёл Орм. Его голова была обмотана повязками, которые отец Вилибальд переменял ежедневно. Он медленно сел, придерживая руками голову, и, не мигая, долго смотрел на Орма.

— Хорошая встреча, — сказал Орм, — ибо моя голова всё ещё держится на плечах и даже прочнее, чем твоя. Я приношу тебе благодарность за всё то добро, которое ты так заботливо привёз ко мне. Но я полагаю, ты ожидал, что всё обернётся иначе.

— Всё бы и повернулось иначе, — сказал Остен, — если бы мальчишка не поступил со мной вероломно.

Орм рассмеялся.

— Вот уж не думал, — сказал он, — что ты будешь сетовать на вероломство. Но есть вопрос, на который я хотел бы услышать твой ответ. Ты хотел лишить меня головы. Скажи мне теперь, у кого больше прав на твою голову?

Остен помолчал некоторое время.

— Мне изменила удача в этом деле. Больше мне нечего сказать.