Драконы моря - [95]

— Вот и сам предводитель торговцев, — сказал Рапп, когда увидел приближающегося Орма. — Жив он или нет, я не знаю, но должен сказать, он был неплохим бойцом.

Остен лежал на спине, бледный и окровавленный, и его шлем был расколот ударом Рапповой секиры. Орм присел рядом с Раппом и посмотрел на поверженного врага. И он так воспрял духом при виде его, что забыл о боли в бедре. Ильва и Аса выбежали из дома с радостными и беспокойными лицами. Они попытались уговорить Орма войти в дом, дабы они могли перевязать рану, но он всё стоял рядом с Остеном, пристально глядя на него и бормоча что-то себе в бороду. Наконец он сказал:

Знаю я отныне,

шурин мой получит

дар, его достойный:

голову торговца,

но власы бродяги

будут ли багряны?

Разве только кровью,

как свояк окрасил!

К ним присоединился отец Вилибальд. Он осмотрел рану Орма и приказал ему пойти в дом, добавив, что если он не может идти, то Рапп и женщины должны будут понести его. Затем он склонился над Остеном и пощупал место, куда попала секира Раппа.

— Он жив, — сказал наконец отец Вилибальд. — Но сколько он ещё проживёт, я не могу сказать.

— Я пошлю его голову королю Свейну, — промолвил Орм.

Но отец Вилибальд строго сказал, чтобы он даже и не думал об этом и что Остен и другие торговцы, оставшиеся в живых, должны быть перенесены в дом.

— Эта ночная работа надолго отнимет у меня время, — торжественно произнёс он.

Отец Вилибальд вообще был человеком решительным, но особенно, когда дело касалось больных или раненых, в таких случаях никто не осмеливался прекословить ему. Итак, все, кто мог, помогали отнести раненых в дом и уложить их там.

Вскоре после того, как Орму помогли перебраться в его покои и перевязали рану, он ослабел, ибо потерял много крови. Но на следующий день он почувствовал себя лучше, чем ожидал. Он с удовольствием вспомнил о том, что приключилось, и приказал, чтобы мальчик из торговцев навсегда остался среди его домочадцев и чтобы к нему относились соответствующе. Он узнал, что двое его людей убиты, а двое других тяжело ранены, а с ними и один пёс. Но отец Вилибальд сказал, что с Божьей помощью они встанут на ноги. Орму было жалко потерять двоих своих споспешников, но он успокоил себя тем, что всё могло бы кончится хуже. Из торговцев в живых остались Остен и ещё двое, не считая тех, кому удалось скрыться. В бане они обнаружили тех двоих, в которых попала колода, брошенная Ормом. Один был мёртв, а у другого была сломана нога и раздроблена ступня. Отец Вилибальд приказал перенести всех раненых в церковь, где их положили на соломе. За ними тщательно ухаживали и заботились, и с каждым днём становилось всё яснее, что маленький священник доволен своим трудом.

Орм вскоре был вновь на ногах, и от его раны мало что осталось. Однажды отец Вилибальд пришёл к столу в особенно весёлом расположении духа и объявил, что даже Остен, который был ранен тяжелее всех, похоже, начал выздоравливать.

Рапп с сомнением покачал головой, услышав эту новость.

— Если это так, — промолвил он, — то у меня уже не тот удар, что был прежде.

Орм тоже не очень обрадовался.

Глава четвёртая О том, как Орм проповедовал торговцу солью

Новость о схватке в Гронинге вскоре разнеслась по всей округе, и Гудмунд из Уваберга приехал с толпой соседей, которых Орм никогда прежде не видел, дабы узнать подробности. Они сильно напились пивом Орма и бурно радовались, когда он описывал им схватку. Случившееся, заключили они, лишь поддержит добрую славу и почёт, которыми пользовались приграничные земли и их обитатели. У всех нашлось что сказать и в честь больших псов, и каждый из них попросил позволения, чтобы его суки могли заиметь от них щенков. Когда же была показана соль и сукно в придачу со всей добычей, которую захватил Орм, они пожалели о том, что им не сопутствовала такая удача. Они принялись договариваться о лошадях торговцев и вскоре заключили сделку, ибо у Орма был избыток лошадей, кроме того, он считал нечестным назначать за них высокую цену, так как ему они достались даром. Затем самые мощные из гостей испытали свою силу, попробовали поднять плаху, и хотя наблюдавшие за ними называли имена умерших, которых они знавали в детстве и которые отличились подвигами потяжелее, чем этот, всё же никому не удалось метнуть колоду дальше, чем это сделал Орм. От этого Орм ещё больше воспрянул духом и попросил их не принимать это слишком близко к сердцу.

— Я и сам не уверен, что мне удалось бы бросить её так далеко, — сказал он, — если бы не мощь, которой ярость наделяет человека.

Всем было любопытно взглянуть на Остена, и они изумлялись, что Орм сохранил ему жизнь. Нож в горле, пояснили они, исцелил бы его куда лучше, и искренне посоветовали не доставлять хлопот себе и другим, отпустив его на свободу. Его поступок, говорили они, принесёт одни неприятности, ибо они не привыкли давать кров своим раненым обидчикам. Многие из них собирались пойти в церковь взглянуть на этого человека и поговорить с ним, ибо им было любопытно, считает ли он, что приграничные земли — хорошее место для охоты за головами. Но отец Вилибальд запер двери и остался глух к их просьбам впустить. Быть может, сказал он, они будут допущены позже в лоно церкви, если такова будет воля Господа, но он не позволит насмехаться над раненым, который едва ещё может поднять голову.