Драконы и звездолеты Лестера Дель Рея - [3]

Так называемую героическую фэнтези, похожую на фэнтези эпическую, но отличающуюся от нее настроением и производимым эффектом, часто именуют еще "литературой меча и магии" (sword-and-sorcery). Действие подобных произведений разворачивается обычно в древнюю варварскую эпоху — как, например, в эпопеи Роберта Говарда о Конане. Цель героя-дикаря — уничтожать всех встречных злодеев и покорять сердца дам, но в большинстве случаев не ради какой-то сверхценности, веры или морали, как в фэнтези эпической, а просто так, походя, от полноты жизни и избытка сил. По большому счету мир и герой тут в высшей степени условны и легко заменимы, существенно лишь само шествие от победы к победе, от одной узловой точки к другой.

Следующая категория — рассказы ужасов (weird stories или macabre stories). Здесь действуют либо темные силы и существа, по каким-то причинам вставшие на путь абстрактного зла, либо просто нечто настолько чуждое человеку, что своей непостижимостью вызывает иррациональный страх (например, так обстоит дело во многих рассказах Г. Ф. Лавкрафта). В таких повестях и рассказах автор стремится как можно более ярко и точно описать ужас, охватывающий героя, угодившего в сферу действия этих загадочных сил.

Не обошел дель Рей вниманием и юмористическую фэнтези (whimsy). Подобные произведения обычно пропитаны иронией по отношению к магии и всему сверхъестественному. — Современный вампир, успешно работающий в банке крови сторожем, — типичный персонаж такого рода литературы. В современной фантастике это направление развивается достаточно бурно, причем не последнюю скрипку играет выпестованный дель Реем Пирс Энтони с бесконечным циклом «Ксанф».

И наконец, пятая категория, fantastic conceit, — это то, что в России обычно называют "литературной фантастикой". Традиционные проявления фэнтези, равно как и НФ, в таких произведениях обычно отсутствуют — нет ни звездолетов, ни магов с драконами. Сюжетообразующим элементом служит некое фантастическое существо или событие, выходящее за рамки ординарного, но не магическое и не сверхъестественное: например, герой видит прекрасную девушку трижды за свою жизнь, каждый раз в решающие моменты, но так и не узнает, кто она и какая между ними существует связь. В качестве типичного примера такой прозы можно вспомнить знаменитую "Зеленую дверь" Герберта Дж. Уэллса.

Спорить нечего, довольно интересная классификация, но на практике не слишком применимая. Куда, например, отнести роман самого дель Рея "Крушение небес" ("The Sky Is Falling", 1963), выросший из написанного совместно с Фредериком Полом рассказа "Больше никаких звезд" (1954)? Ближе всего он, конечно, к whimsy, "юмористической фэнтези", но этим дело не исчерпывается. Многие фэнтезийные штампы обыграны здесь весьма остроумно, однако буквальная трактовка словосочетания "небесная твердь" не главная находка автора. "Крушение небес" — одна из самых необычных вещей в творчестве писателя, вообще склонного к нестандартным решениям. В этом романе дель Рей попытался совместить приемы фэнтези и научной фантастики, причем не совсем обычным способом, К пятидесятым годам писатели-фантасты уже неоднократно пытались объяснить феномен магии с естественнонаучной точки зрения. Лестер дель Рей поступает с точностью до наоборот: он забрасывает своего героя, нашего современника, в мир, где действуют магические законы природы, но при этом методы работы с этими законами оказываются строго научными. Астрология, ономастическая магия, теория подобия — дисциплины, представляющиеся нам дремучим суеверием, для обитателей этого мира оказываются руководством к действию. В результате Лестер дель Рей одним из первых описал мир с высокоразвитыми магическими технологиями, поставленными на службу всему обществу. Причем описал достаточно убедительно, несмотря на иронический тон. Оригинальный ход и для пятидесятых годов, и даже для начала шестидесятых.

Как и положено романтику, дель Рей всегда делал ставку в первую очередь на конкретного человека, а не на социум в целом. Как правило, его герои — яркие самостоятельные личности, скептически относящиеся к условностям, а потому поступающие неожиданно и оригинально. Отдельный человек не в состоянии окинуть взглядом весь общественный механизм в целом, но зато прекрасно чувствует, когда этот механизм заедает. И в таких ситуациях дель Рей всегда на его стороне. В фэнтезийном мире, где не слишком хорошо с проезжими дорогами и нет налоговой полиции, человек свободнее от опеки общества, чем в мире НФ, поэтому писатель голосует за фэнтези. Как отмечает Сергей Бережной в статье "Русская фэнтези: вперед, драконы!":

"…У фэнтези и НФ, таким образом, разные фундаменты: НФ не может совершенно отказаться от реального мира, который служит основой миров научной фантастики, фэнтези же полностью привязана к психологически достоверным характерам персонажей".

Не удивительно, что писателю, специализирующемуся на лирической и психологической прозе, оказалось близко это последнее направление.

Во вселенной же высоких технологий за человеком остается лишь внутренняя свобода. Но и это по большому счету иллюзия.