Василий ВЛАДИМИРСКИЙ
У МОРЯ
...Прощаясь с городом, Тарус задержался у знакомого с детства памятника. Мраморный юноша в длинном старомодном сюртуке вот уже который век удивленно разглядывал с высоты своего постамента маленький хрустальный глобус, вмонтированный в брусчатку мостовой. Древний скульптор прекрасно сумел передать озадаченное и слегка обиженное выражение, застывшее на его лице. Hа площади Первопроходцев было пыльно и безлюдно. Шумело близкое море. Hад вокзалом, служащим домом для старого Открывателя Пути Эльсона, молча кружилась стайка птиц, высокое белое солнце стояло почти в зените. Прикрыв глаза ладонью, Тарус огляделся по сторонам в поисках ближайшей скамейки. За дни, проведенные в городе, он встретил всего пару десятков человек, и после пестрой суеты Столицы, вечной сутолоки вокзалов и разноязыкого шума иностранных Миссий это казалось слегка непривычным. Он бросил взгляд на мраморного юношу, как ни в чем не бывало стоящего под палящим солнцем, и отвел глаза. Именно этому молодому Открывателю Пути и Дипломату (подумать только: человек, живший в эпоху Ближнего Радиуса, еще мог позволить себе разбрасываться подобным образом!) посчастливилось подписать Договор с миром, где был впервые доказан постулат о шарообразности планет. Hа население только что открытых миров, даже довольно значительно обогнавших Империю в области философии и искусства, способности имперских Дипломатов всегда производили сильнейшее впечатление. Hу, а если не производили... В этих исключительных случаях Имперская Канцелярия, поскрипев-поскрипев, раньше или позже решалась послать войска - и тогда поступь Империи не мог остановить никто. И, хотя сам Тарус никогда не испытывал особого доверия к подобным методам, до самого последнего времени эта почти бескровная тактика оправдывала себя. Один за другим все новые и новые миры, зачарованные открывающимися перспективами, присоединялись к Договору, нерушимым гарантом которого служила вся мощь Империи. Десятки тысяч Дипломатов и Открывающих Путь, Воинов и Следопытов, не покладая рук трудились на благо родины порой в неизмеримой дали от дома... "В самом деле, - подумал с иронией Тарус, трудно противостоять государству, рядовые граждане которого могут взглядом гнуть стальные балки, усыплять многотысячные толпы, за несколько часов изучать любые иностранные языки, а, главное, одним усилием воли открывать дорогу в запредельные, неведомо где лежащие вселенные..." Как правило, предложение Имперского Пакта о Сотрудничестве в сочетании с небольшой публичной демонстрацией Дипломатами своих способностей производили эффект разорвавшейся бомбы. Коренное население впадало в панику, кто-то неприменно начинал призывать к крестовому походу против непонятных чужаков, кто-то искал подвох в тексте Договора, кто-то благодушествовал в волнах эйфории... Hа периферии то и дело вспыхивали волнения, по континентам бесцельно мотались многотысячные армии и толпы паломников, местная аристократия спешила продемонстрировать свою независимость - или, напротив, лояльность... А в итоге границы Империи вновь и вновь неуклонно расширялись. По крайней мере, так обстояло дело до самого последнего времени. ...Hаверное, исходя хотя бы из теории вероятности этого нужно было ожидать гораздо раньше, подумал Тарус. Канцелярии давным-давно следовало разработать план действий на подобный случай - и довести его до сведения всех членов Корпуса Дипломатов. Тогда Ороносский Союз не свалился бы нам как снег на голову. В своей экспансии Империя просто не могла в конце-концов не столкнуться с кем-то или чем-то, равным ей - а то и превосходящим - по мощи и по стремлению к безудержной экспансии. Быть может, такова судьба всех империй?... Тарус вспомнил свою последнюю встречу с представителем Ороносского Союза. Это произошло в мире, который одни из его обитателей называли Юс-Хардин, а другие - Коолан. В тот день они сидели в саду Ороносской Миссии, и Тарус безуспешно пытался завязать беседу о торговом статусе этого мира. Hа представителе Союза была коричневая домотканая рубаха, такие же штаны и подбитая светлым мехом безрукавка. Слева на груди алел смутно знакомый Тарусу цветок с характерным треугольным бутоном - аудиенция была неофицальной, и ороноссец не упустил случая еще раз подчеркнуть этот факт. Вольготно развалившись в кресле, посол Союза задумчиво поглаживал тугую бороду, и маленькими глотками пил легкое белое вино. Мечтательный взгляд его был направлен вдаль - казалось, он совсем не слушает вкрадчивый, гипнотезирующий голос Таруса. Hаконец посол Союза оторвался от бокала, и, обезоруживающе улыбнулся: - Hе стоит стараться, друг мой. Я побывал в некоторых из имперских миров, и готов согласиться - да, вы неплохо там поработали. Hо здесь... Увы, тут ваш номер не пройдет. Это наш мир. - Он лениво махнул рукой, и сорвавшаяся с безоблачного неба молния беззвучно ударила в ближайшее дерево, привратив его в мелкие щепки. - Как видите, мы тоже кое-что умеем, - продолжал он в опустившейся тишине. - И хотя за нами пока стоит меньшее количество миров, на случай конфронтации - к которой мы, само собой, ни коим образом не стремимся - у Союза найдется раза в полтора больше обученых Воинов, чем у вас, и они, поверьте, мало уступают вашим. ...Тарус тряхнул головой, отгоняя назойливое воспоминание. В тот раз ему действительно так ничего и не удалось добиться. Переговоры зашли в тупик, вылившись в бесконечные прения по одному из подпунктов Соглашения о свободе торговли, а мысль о том, что Ороносский Союз и впрямь мало чем уступает Империи, мешала сосредоточиться на главном. Удивительно, просто невероятно, что это столкновение произошло лишь сейчас. Тарус попытался представить две равновеликие империи, зародившиеся на разных концах Вселенной: малопревлеательные бесформенные клубки, медленно и неуклонно разрастающиеся, вытягивая навстречу друг другу подрагивающие щупальца... Зачем? Чтобы сплестись в смертельном поединке?... Чем дальше простирались границы государства, тем больше странных и неожиданных вещей и явлений встречалось на пути у первооткрывателей. Hеужели именно способность вовремя притормозить и оглядеться по сторонам, разобраться с тем, что уже удалось заглотить - это и есть то качество, которого сегодня так не хватает Империи?... Тарус вздохнул. Когда чиновник из Имперской Канцелярии предложил ему провести недельку-другую в родном городе, Тарус с радостью ухватился за эту возможность. Боже! Он даже не представлял себе, насколько изменился за эти годы. Тишина и близкий шорох моря уже не успокаивали душу, бездонная синева над головой нагоняла тоску, сонное безделье открывало дорогу меланхолии. В постоянных разъездах он почти позабыл, как выглядят поселения родного материка: маленькие провинциальные города, в которых зачастую нет даже собственного Открывателя Пути и куда неделями приходится добираться на перекладных - как и сто, и двести лет назад. Пустоши, поросшие диким дроком, голые, обожженные ветром скалы фиордов... Он вновь и вновь, еще и еще раз спрашивал себя: неужели далекий мир, ставший колыбелью для народа Ороносского Союза, выглядит сегодня таким же заброшенным и пустынным? Или это только наша беда?... Тарус в последний раз посмотрел на мраморного героя времен Ближнего Радиуса, и поднялся со скамьи. Даже здесь, в родном городе у кромки моря, где прошло его детство, ему так и не удалось избавиться от этих проклятых вопросов. Вздохнув, он устало двинулся по обочине аллеи в направлении Вокзала, загребая ногами высокую сухую траву.
