Драконодав - [12]

– Смотрю замок прямо ожил и расцвёл, – пробулькал из кубка герцог, – пристани ломятся от товаров, поля засеяны, но достойно ли рыцарю, а тем более барону жить с торговли, а не с военной службы и добычи?

– Это все мои братья-простолюдины, ваша светлость, – улыбнулся я, – они ведут торговые дела, им торговцами быть не зазорно, я лишь предоставляю свои земли для ремесленников и торговцев, а если они платят за аренду звонкой монетой, так какой урон чести рыцаря в том?

– И то верно, – впился в хорошо прожаренную баранью ножку герцог, – отчего бы рыцарю не получать за аренду, умно Готфрид, умно.

– Как ваша светлость, – спросил я, – уже выторговали выкуп и как отнёсся король к такому нечаянному приключению?

– О, Годфрид, ты доставил нам немало часов истинного веселья и радости, – снял герцог с пальца кольцо воистину королевское, стоившее половины замка, – король послал тебе подарочек, а выкуп я получил такой, что возят которую неделю с охраной, всё не вывезут. Мы с королём долго примерялись к сумме выкупа, а попутно я сотню раз рассказал твою историю, как из драконодава за неделю выслужиться в бароны. Король был просто очарован историей твоего возвышения и победы, отчего даровал тебе право дюжину лет не уплачивать налоги, даже вполовину сократил количество выставляемых с баронства отрядов. Но, Годфрид, учти: королевское слово крепкое – монарх захочет даст, захочет простит себе, поэтому собирать наёмников стоит полновесными отрядами и налоги отложить, ежели потребует.

– Ваша светлость, – поклонилась Мария, вышедшая к столу.

– О, супруга, – нагло пялился герцог, – тебе повезло Годфрид.

– Прошу меня извинить, – вскоре удалилась Мария, чтобы прервать натянутую тишину и похотливые взгляды герцога.

– На чём мы остановились? – хлебнул герцог из очередного кубка, – ах, да, король, твоё баронство и главное наёмники: собирай отряды, оснащай, вооружай, обучай, скоро военная кампания, будем островитян с севера выбивать.

– Кого лучше нанимать? – спросил я, – рыцарей, арбалетчиков, лучников, пехоту?

– Кого угодно, только побольше, – вяло пробормотал наклюкавшийся и развалившийся в кресле герцог, – может даже моряки понадобятся, если выбьем северные замки и дойдём до пролива.

– Буду собирать отряды ландскнехтов и пикинёров, – сказал я, – самые отчаянные головорезы, опытные и недорогие.

– Да хоть чертей… – сквозь храп пробормотал герцог.

Недостатка в добрых наёмниках, прослышавших о новом щедром господине не было – кондотьеры наезжали еженедельно, предлагая разной степени оснащённости банды. Бандами северяне называли ленты, ими отмечали свои отряды, ленту повязывали на шляпу или рукав, чтобы отличать пёстро одетых наёмников своего отряда, от таких же наёмников чужой банды. Правда наезжали плохо вооружённые и наглые кондотьеры в надежде заключить выгодную кондотту – договор с наёмниками. Южане были весьма ленивыми, поэтому ввели моду покупать услуги наёмников, чтобы те воевали за сольдо вместо них. Наёмников вообще теперь поэтому называли сольдатами. Однако, помнится герцог, уезжая на войну, лично занимался наёмниками, я тогда подавал вино в шатре, герцог всегда много пил, разговаривая с кондотьерами, поэтому насмотрелся и наслушался. Герцог любил говорить со мной, как выпьет, у пьяного на языке всегда, что трезвый про себя держит. Говорил надо посмотреть наёмников, кондотьер расскажет, что вся банда трёхчетвертной доспех носит, а приедут бездоспешные, в стёганных паклевых акетонах. Приведёшь таких в королевское войско, а платят не за количество, за вооружённость, лучше иметь дюжину рыцарей в полном доспехе, да по дюжине хорошо вооружённых оруженосцев и слуг в отряде, тогда заплатят хорошо. А добротно вооружённые смогут взять добычу немалую, королевские-то деньги едва окупят поход, только добыча может принести хороший куш. Приходилось выпроваживать весьма наглых кондотьеров, впрочем, гладя на хорошо вооружённых слуг герцога, ставших моими оруженосцами, большинство убирались сами, не дожидаясь арбалетного болта для ускорения шага или доброго укола пикой.

– Мы воевали в десяти компаниях! – хорохорился плохо говорящий по-нашему кондотьер в цветастых одеждах, – сам Папа Римский хорошо отзывался о нашем отряде!

– Да хоть сам Святой Георгий, – нахмурился я, – лошади совсем худые, кавалерии едва треть, пистолетов у всадников совсем нет, три ружья на всех, пики короткие, мечи совсем негодные, больше похожи на тесаки, все бесдоспешные, пара кольчуг на всех, куда мне такие наёмники?

– На юге большая кампания, все наёмники там, – гнул своё упрямый кондотьер, – здесь лучшего отряда не найти.

– Так двигайте на юг! – громко сказал одетый в простой, но добротный доспех северянин, – думаю господину барону ваши услуги без надобности.

– Сколько человек насчитывает ваш отряд? – спросил я нового кондотьера, глядя, как недовольный южанин убирается вон, поняв, что нанимать его явно не станут.

– Полсотни, ваша милость, – учтиво поклонился кондотьер, говоря с сильным германским акцентом, – половина вооружена алебардами, остальные пикинёры в трёхчетвертных доспехах, с длинными пиками, пятеро с двуручными мечами.