Драконий коготь - [110]

И представьте себе, милостивые государи: реку, которая из-за своей величины справедливо зовется царицей лелонских рек, эта овца отравила на протяжении двухсот миль. Еще за Лейчомером рыбы животами кверху всплывали или, одурев, бились головами о борта рыбацких лодок и на берег выбрасывались. Дело происходило во время дележа территории, поэтому возник межгосударственный конфликт, который привел к полугодовой войне Старогуцка с Лейчомером. Отсюда вывод: с незнакомым ядом надобно обходиться осторожно. Особенно если он получен от молокососов с горячими и пустыми головами.

— Ты намеревался сдержать слово? — беззлобно спросил Кипанчо. — Всеми святыми поклялся? Под угрозой меча, но все же.

— Дебрен — человек чести, — ехидно бросил Деф Гроот. — Я разбираюсь в людях, этим и живу. Он слово сдержит.

— Со словами, данными под давлением, всякое может быть. — Магун, занятый сканированием, говорил немного рассеянно. — Но действительно, я намеревался сдержать слово. С людьми простыми, не юристами, я стараюсь поступать честно. А те двое — не юристы. Не умеют ни сформулировать договор так, чтобы человека в бараний рог скрутить, ни на руки смотреть, как делает каждый обманщик, который в другом тоже всегда видит обманщика.

— Признаться, не понимаю, — вздохнул Кипанчо. — Так ты хочешь меня убить или нет?

— Убить легенду? Самого странствующего из всех странствующих рыцарей? Похоже, ты вконец свихнулся, Кип. — Дебрен сунул руку за пазуху и вынул перевязанный ремешком мешочек. Потом в другую руку взял мешочек с отравой. Бинт не позволил ему спрятать мешочек в руке так же тщательно, как тот, который он вынул из-за пазухи, но при соответствующем расположении пальцев все, кроме перевязанного ремешком кончика мешочка, скрылось из виду. — Этот я положил, а этот вынул, когда клялся сделать все, что в моих силах, чтобы ты съел содержимое. Уже само построение фразы давало возможность выкрутиться, ибо что означает: «Все, что в моих силах»? Например, я могу пристать к тебе с ложечкой, как няня к ребенку, и попытаться накормить силой. Результат таких действий легко предвидеть. Но покончим с интерпретациями. Я не люблю обманывать людей и решил, что проще всего будет накормить тебя содержимым вот этого мешочка. Он мой. И я знаю, что в нем.

— И что же в нем? — заинтересовался Санса.

— Экспериментальное лекарство от малярии. Экспериментальность состоит не в том, что применять его рискованно. Просто оно еще не запущено в торговый оборот.

— Почему?

— Любопытство убивает, Санса. — Дебрен глянул на Деф Гроота. — Скажу только, что человек, изготовивший порошок, был подданным анвашского короля Вонстона Широкого. Напомню, что Анваш конкурирует с Ирбией и дефольскими переселенцами в Новом Свете, правда, пока что не очень успешно. Все страны, изобилующие золотом, серебром и заселенные меднокожими язычниками, которых можно загонять в шахты и на поля, лежат на юге, в зоне ирбийского влияния. Там жарко и влажно, полным-полно комарья, поэтому то и дело вспыхивают эпидемии малярии. Может, ограничимся этой общей информацией? Иди-ка лучше и принеси с телеги шлем твоего господина. Не нравится мне этот подглядыватель.

— Пойдешь искать? — догадался Деф Гроот. — И исчезнешь?

— Нет. У меня здесь еще много дел. А во время сканирования я заметил, что розеты, украшающие наплечники лат нашего работодателя, — не просто украшение. Они отклоняют стрелы, верно, Кипанчо?

— Я не люблю странствовать в шлеме, — улыбнулся рыцарь. — Но не думай обо мне дурно. На турнирах я розеты откручиваю. Я специально заказал съемные, хотя оружейник морщился, утверждая, что какое-то там поле ему винты портит.

— Случается — редко, но все же бывает, — что умелый чародей заклинанием и специальной стрелой переделывает отклонитель в притягатель, направляющий неумело выпущенный болт или другой снаряд прямо на рыцаря. Поэтому не советую тебе сдавать шлем в лом. Чары чарами, а металл металлом.

Санса, воткнув факел в грязь, потрусил к телеге.

— Такое запрещенное экспериментальное лекарство должно быть чертовски дорогим, — как бы мимоходом заметил Деф Гроот. — Интересно, что ты предпочитаешь истратить его зря, вместо того чтобы поддержать свою честь, напав на Кипанчо на манер няни с чайной ложечкой. Тем более что деньгами ты явно не богат. За эту порцию, даже учитывая риск, что оно не подействует, ты получил бы здесь, в Дефоле, ну, по меньшей мере шестьсот талеров.

— Сколько? — У рыцаря отвисла челюсть. — Ты хотел сказать — грошей! Шестьсот талеров — это… Да за такие деньги деревню можно купить!

— Есть люди, у которых деревень… навалом, — пожал плечами рыжий. — А жизнь только одна. И жена одна. И сын первородный. А здесь если кто малярию схватит, то в одном или двух случаях из десяти с постели уже не встанет.

— Махрусе… — Кипанчо ошарашенно посматривал то на Дебрена, то на скромный мешочек, лежащий на столе. — Ты действительно хочешь?.. А еще говорят, что перекрутилось-то у меня в голове. Ты за каких-то два дуката с нами маешься. Вижу же, что наперекор себе, что не нравится тебе эта работа. А тут шестьсот талеров валяются! И ты хочешь их в грязь… Только ради того, чтобы двух засранцев, шантажистов и антикоролевских террористов, не разбирающихся в юридическом крючкотворчестве, не обмануть. Не понимаю тебя.