Драконий Катарсис. Изъятый - [35]

Асмирея отвела взгляд, вскользь глянув на Горотура, лузгавшего местное подобие семечек — круглые штуки красного цвета и с запахом селедки. Тур не обращал внимания на происходящее в доме. Мне даже завидно стало на пару мгновений — вот у кого не было проблем в принципе. Ходящая вздохнула и сказала медовым голосом:

— Как жаль, что ты не хочешь познакомиться поближе. От тебя так и веет силой, которую ты способен дать.

Наш диалог-спор длился уже пару часов. Ходящая с первого же взгляда заявила, что хочет отдаться мне прямо тут и сразу. Такая прямолинейность несколько выбила из колеи, но я не сплоховал, усмирил взыгравшие гормоны и ответил категорическим отказом. После чего Ходящая начала уговоры. Это было что-то с чем-то! Так меня нигде и никогда не разводили… Причем это действительно стало по-настоящему неожиданным. Я успел привыкнуть к мысли, что в этом мире обречен быть объектом вожделения, а не вожделятором. От нарисовавшейся перспективы остаться наедине с синенькой дикаркой в животе крутились мысли настоящего энтузиаста полевых испытаний. Но при этом часть меня твердо знала, что такого ни в коем случае допускать нельзя, что тогда будет очень плохо именно мне. По крайней мере в настоящее время. И вот с таким коктейлем желаний и страхов я так и не сдал позиций. Ходящая была разочарована, но не сильно. Она вздохнула и сказала, вставая с циновки:

— Ладно, воля твоя, гость. Пойдем, я покажу тебе свою семью.

А вот это было уже что-то новенькое. Красный Ходящий до нее ни единым словечком не намекнул, что у него есть родственники. Я поднялся следом за синей, одернул заветные шортики, подсунутые вчера прислугой в доме местного князя вместо старой, истрепанной одежды, и мы пошли на экскурсию, хотя меня так и подмывало спросить, когда же будет разговор о деле — об испытании Синей ветви. Тур целеустремленно последовал за нами, вызвав недовольное ворчание синеволосой панкующей красавицы. Впрочем, рогатый не обратил на это никакого внимания.

Вскоре, за очередной плетеной дверью, моему взору открылась картина, заставившая вспотеть и напрячься. Несколько молодых, даже юных, моркотов обоего пола беззастенчиво предавались на ярких циновках размеренному разврату, от вида которого мое нутро сжалось в комок настойчивого желания присоединиться. Одна парочка сразу привлекла мое внимание. Блестящие от пота гибкие тела сплелись прямо на полу, издавая томные звуки. В воздухе помещения витали сладкие запахи масел, смешанные с терпкими ароматами горячих тел и долгого секса…

Мою крышу, стосковавшуюся за долгие недели по всем этим ощущениям и эмоциям, повело в сторону. Ходящая с тихим смешком прижалась ко мне и прошептала:

— Неужели ты думал остаться каменным, черный? Ты ведь сам не замечаешь, как сводишь с ума тех, кто оказался рядом… Это надо исправлять.

Ее руки заскользили по коже, оставляя след жгучих прикосновений, словно я попал в переплетение нежных щупалец морского цветка — актинии анемона. Воздух сгустился до плотности воды, стал вязким и жарким. Как в тумане, я очутился на полу, прижатый пылающим телом жрицы. Синяя скользнула губами по моей груди, запустив пальцы в волосы, насыщая голову электричеством страсти. Жадные прикосновения сухих губ заставляли тело трепетать и сжиматься, выгибаясь навстречу ласке. А потом началось безумие… Уже не синее наслаждение, а какое-то другое, неописуемое. Мир закрутился в ошеломляющем экстазе, сомкнувшись плотным огнем на каждом участке тела. Странная пылающая энергия стала собираться в яркую сверхновую где-то там, внизу, где сходились все потоки чувств и желаний. И тут чей-то голос прошептал издалека:

— Ублюдок черный… Почему ты делаешь мне плохо? За что?

Это настолько разнилось с происходящим, что я на миг опомнился и отстранил от себя синеволосую. Жрица вскинула голову и уставилась на меня странно ждущим взглядом. Словно Ходящая к чему-то готовилась. Я ошарашенно повертел головой в поисках того, кто вмешался в процесс. Энергия отхлынула от меня взрывом тонких лучей, ринувшихся на поиски. А потом я увидел весь этот мир как на ладони. Он плыл в сиянии белого космоса, усыпанного черными звездами и галактиками. Три континента, но лишь один туманился прозрачной радугой… Радуга потянула к себе все быстрее и быстрее. Фиолетовое лезвие света прошло сквозь меня обжигающей волной. Один раз, другой, третий. И с каждым разом континент становился ближе. Мой взор остановился на огромном лесе, ятаганом разрубившем южную материковую часть. С одной стороны бездонные джунгли хранила степь, а с другой — невероятно высокая горная гряда, отделявшая Лес от клокочущего черного океана. Темно-синий проблеск зова потянул меня прочь, к северу, к двум внутренним морям, на берегу одного из которых стоял сказочно красивый город, потускневший и посеревший в пелене удушающего вечного ливня. И оттуда мне в душу смотрели синие глаза, большие, полные живой злости. Словно испугавшись страстного взгляда, я движением невидимых рук обрезал лучи своей силы, успевшие срастись с фиолетовыми потоками света. И болезненный удар в голову вышвырнул обратно, в комнату, где мой взгляд опять встретился с теплым ожиданием во взоре Асмиреи. Ходящая улыбнулась, и ее завораживающий голос пробился сквозь звон в ушах: