Драконьи крылья - [11]

Но, хаос, как далеко! Необходимо дотянуть хотя бы до нее, пока он окончательно не расклеился…

— О ерунде не стоит говорить, — заметила между тем девочка. Хорошо. Голос. Голос — это свет. Тишина — тьма. — Хочешь, я расскажу тебе про своего ангела?

— Расскажи, — попросил он. Язык во рту уже едва ворочался.

— Я тогда жила не на Кар, а на другой планете, не знаю, как она называется…

— Рым… — прошептал Эдуард.

— Что? — спросила она.

— Ничего, продолжай…

— Так вот, я жила на другой планете. Я еще совсем маленькая была, так что меня почти не заставляли работать. Не помню своих тогдашних хозяев. Иногда кажется, что вот-вот вспомню, но всякий раз всплывают хозяин Виктор и хозяйка Яна. Но их там не было, это точно, они боятся летать между звезд… Как я уже сказала, работать меня почти не заставляли, разве что собирать оброненные початки в поле, но разве это работа — так, игра. Хотя, бывало, корзина набиралась тяжелая, и тогда хозяйка — та, прежняя, а не Яна — отдавала ее другим рабыням, и они ругались на меня. Так вот, однажды все ушли, а я осталась в поле собирать початки. И тут появился он. Честно говоря, я почти не помню, как он выглядел. Он мне потом часто снился, но всякий раз по-новому… Но он точно был одет во все белое, и сам был белый, и не шел, а словно летел низко над землей. Он назвал меня по имени — Саша, хотя все уже называли меня Сашкой. Я не помню, как звучал его голос, но на душе от него сразу же сделалось тепло-тепло… Он сказал, что заберет меня, и мы всегда будем вместе, но сначала я должна вырасти. И еще сказал, что отомстит злым людям. Тогда я поняла, что за мои страдания отомстит, но затем много думала об этом и решила, что не только за мои, но и за свои. Хотя не понятно, какие страдания могут быть у ангела… Потом вернулась хозяйка, и я испугалась, что она прогонит ангела, но она не заметила его, хотя прошла в каком-то метре. Она стала ругаться на меня за то, что я стою и не собираю початки, а ангел сказал, чтобы я не боялась, что все будет хорошо, должно лишь прийти время. И я не боялась. Я услышала его, а хозяйка — нет, но ругаться она перестала, махнула рукой и ушла. А ангел не ушел, он просто растворился в воздухе прямо у меня на глазах. Но он точно сказал, что вернется за мной…

В атмосферу планеты Эдуард входил уже не видя почти ничего, кроме скопища кругов перед глазами, сделавшихся теперь из синих багрово-красными. Крылья выпустил позже, чем следовало, скорость толком погасить не сумел, но все же каким-то чудом перевел «седло» в горизонтальный полет. Уже окончательно теряя сознание, развернул посадочные опоры, две из которых тут же лишились защитных колпаков, зацепившись, как потом выяснилось, за верхушки деревьев. «Седло» накренилось, дернулось в одну сторону, в другую и, наконец, рухнуло вниз, подминая под брюхо, словно чахлую траву, стройные древесные стволы. И в момент, когда, срыв подвернувшийся на пути холмик, оно замерло, тьма окончательно вступила в свои права. Голос Саши еще какое-то время продолжал звучать — один среди небытия, — после исчез и он.

4

Александра

Карету тряхнуло в последний раз, и она замерла, накренившись влево и назад, так что Саша теперь не столько сидела, сколько висела на жестких пристяжных ремнях. Было неудобно и немного страшно, но не очень, не то что минуту назад, когда карету болтало из стороны в сторону, словно какой-нибудь злой великан перепутал ее с мячом для игры в поло. Больше всего девочка боялась, что ее желудок, непривычный к такому с собой обращению, откажется ей повиноваться, и она перепачкает бархатную обивку сидений остатками вчерашнего ужина. Эд тогда наверняка расстроится и, может быть, даже станет на нее ругаться. Допустить этого она никак не могла и старалась дышать как можно глубже, силясь загнать подступающий все ближе и ближе к горлу бурлящий ком обратно вниз. И вот когда уже казалось, что все ее усилия были напрасны, противный великан, видно, забил, наконец, долгожданный гол и, от души пнув напоследок надоевший мяч, отправился по своим великаньим делам.

Саша облегченно перевела дух: худшее было позади.

— Эд! — позвала она, повернув лицо к черному дуплу микрофончика в стене. — Все, мы прилетели?

Ответа не последовало.

— Эд! — повторила она настойчивее. — Ты что молчишь?

Рыцарь по-прежнему оставался безмолвен.

Нахмурившись, девочка расстегнула ремни — в первый раз с замком пришлось изрядно повозиться, но теперь она уже знала, как это делается, — балансируя по наклонному полу, подошла к иллюминатору и подняла жалюзи. За бронированным стеклом зеленел лес. Поросшие мхом толстые стволы подступали почти вплотную к карете, некоторые ветки на них были обломаны — явно совсем недавно, а одна буквально уперлась в иллюминатор, словно желая проникнуть внутрь. Листья на ней были резные, ярко-салатовые, покрытые густой сетью темных прожилок.

— Приехали, — сделала вывод Саша. — Просто комм поломался.

По опыту она знала, что голосовая связь — штука крайне ненадежная. У хозяина Виктора на комбайне тоже стоял коммуникатор — для связи с прицепом. И тоже часто ломался. Хозяин Виктор сердился, но Саша тут, понятно, была ни при чем, и ей почти не доставалось.