Дракон выбирает невесту - [9]

Я опешила. Все девушки испокон веков мечтают выйти замуж за принца – так вот он, самый настоящий принц. Красив, умен, богат. Ну, хам и бабник, конечно, так кто из нас без греха? Сегодня в полдень по всем телеканалам и во всех социальных сетях объявят о проекте, а в пять минут первого возле телестудии уже будет толпа девиц, рвущихся в невесты дракона.

А Милли не хочет.

– У вас уже есть жених? Возлюбленный? – уточнила я, осушив свою бутылочку.

Пожалуй, за такие вещи надо пить не чокаясь. Папаша Дварксон открутит лихую башку этому парню и глазом не моргнет. Милли отрицательно мотнула головой. Заправила под рукав браслет с шармом-совой.

– Нет, конечно. Я просто не хочу, – и добавила шепотом, словно говорила невероятно кощунственную вещь: – Он мне не нравится.

Я вспомнила, как ткань белой футболки нежно охватывала сильное смуглое тело Эдварда, и едва не сказала, что Милли дура. Как такой мужчина может не нравиться?

Хотя у девушек вроде Милли – свои интересы и планы на жизнь. И мужчина, который будет вполне предсказуемо относиться к навязанной жене, вряд ли в них входит. Это не Макс – уж он-то стал бы вести себя иначе. И Милли получила бы любовь, заботу и нежность, о которых всегда мечтала. И ее семейная жизнь была бы счастливой.

Но все получается так, как получается. К тому же как там классик говорил – у каждого свой вкус, не угодить на всякий нрав.

– Это ведь династический брак, по большому счету, – сказала я. – Вы ведь понимаете, фрин Милли, что отец так или иначе выдал бы вас замуж так, как нужно именно ему, а не вам. И пусть это будет молодой и красивый Эдвард Финниган, чем какой-нибудь старый и страшный денежный мешок.

Мы невольно улыбнулись, представив этот самый денежный мешок на коротеньких ножках, и тотчас же снова стали серьезными.

– Понимаю, – кивнула Милли. – Но я не овца, которую ведут на убой. И никогда этой овцой не стану, отцу тоже следует это понимать. Говорят, на шоу собираются кого-то сжигать в прямом эфире?

Разумеется, я не стала в этом признаваться.

– Есть такие слухи, – кивнула я, – но они останутся слухами. Никто из дракониц не захочет отправиться с проекта прямиком в тюрьму. Законы все знают.

И спасибо президенту Сальцхоффу, который их ввел и отстоял, изменив наш мир. Теперь можно жить спокойно, не опасаясь, что тебя испепелят просто ради забавы. Драконы, конечно, недовольны, но люди год от года становятся сильнее, и все это понимают.

– Вам ведь нужно шоу? – не сдавалась Милли. – Вот пусть и будет шоу. Пусть одна из дракониц меня сожжет – можно ведь смонтировать, чтоб все выглядело именно как сожжение.

Так, Милли, кажется, я поняла, что именно ты задумала.

– Решили сбежать от папы? – спросила я, задумчиво водя ручкой по зеленому листку для записей. Вскоре среди каракулей уже были мой номер телефона и слова: «Позвоните в восемь вечера». Милли едва заметно прикрыла глаза: прочла, поняла, запомнила.

Умница-девочка. У такого папаши – и такая умница.

– Нет, конечно, – ответила она и снова прикрыла глаза. «Да», – поняла я. – Просто хочу, чтоб он увидел, что со мной так нельзя.

– Так вы ничего ему не докажете.

Интересно, о чем думает Эдвард, слушая нашу беседу? Может, хочет лично спалить эту девчонку и разом избавиться от всех проблем? А может, он вообще не слушает, и тогда я напрасно рву листок, убедившись, что Милли все запомнила. – Только дискредитируете свою семью вместе с Финниганами. Этого вам никогда не простят. И я уверена, что отец заберет вас из университета и посадит под замок.

Милли побледнела. Учеба была ее слабым местом, и она прекрасно понимала, что отец запретит учиться, если дочь вздумает оказывать сопротивление. Жены драконов никогда не выходили дальше ворот замков. Пусть традиция давно забыта, ее можно и возродить.

– Я вам сочувствую, фрин Милли, – призналась я. – Искренне, по-женски, сочувствую. Я понимаю, что чувствуешь, когда тобой манипулируют. Но, сопротивляясь, вы можете потерять все, чего с таким трудом достигли. Так что я вам также искренне советую: смиритесь. И в этой ситуации есть свои плюсы.

Правильные вещи говорить очень легко.

– Например? – Милли шмыгнула носом. Я ободряюще улыбнулась.

– Например, лучший мужчина страны в вашей постели.

Видит бог, я бы очень хотела оказаться на ее месте хотя бы на одну ночь. Но, конечно, об этом я говорить не стала.

Я немного ошиблась в расчетах.

Первые претендентки прибежали на кастинг ровно в двенадцать часов две минуты. Причесанные и накрашенные на скорую руку, они выглядели так, что Эдвард должен был спасаться бегством. Одного взгляда на них хватало, чтоб понять: такие пойдут по головам и добьются своего.

На кастинг Эдвард не явился. Наверняка сидел в кабинете, закинув ноги на стол, лениво перелистывал какой-то журнал и смотрел на огромный монитор, периодически отпуская ядовитые комментарии по поводу желающих выйти за него замуж. Уверена, что ему сейчас хотелось совсем другого: отдельный кабинет в дорогом клубе, игристое вино по десять тысяч за бутылку и податливая девица с умелыми руками.

Не знаю, почему мне так думалось. Я не видела Эдварда. Мы с Максом и двумя людьми, входящими в состав жюри, сидели в студии, смотрели, как девочки в форменных золотых костюмчиках записывают желающих принять участие в кастинге, и было ясно, что уйдем мы отсюда за полночь.