Дракон распускает крылья - [3]

Хорли поднялся над горизонтом полным багровым шаром. Местность вокруг начала меняться, становясь скалистее, вместо сииобаров появились железодревы. Вскоре кобыла миновала заросли сладких раушани и остановилась на спуске к небольшой речке. Алейтис задумчиво взглянула на бегущую воду, отметив почти вертикальную стену глубокого оврага. Она нашла подходящее для спуска место и повела кобылу вниз, застонав, когда лошадь наклонилась, добавив лишнюю порцию болевых ощущений.

Она остановила Пари и Мулака посреди речки. Насколько она могла определить, речка довольно круто шла вниз, в то время как стенки оврага ОСТaвались примерно на том же уровне. Таким образом, они становились выше и выше. Примерно в полумиле впереди овраг открывался, выходя на луг.

- Это интересно, ми-муклис, майал. Спорю, что вы оба непрочь отдохнуть и поесть. - Она тронула пятками бока лошади, направляя ее вниз по течению, а жеребец спокойно последовал за ней.

Примерно полчаса спустя местность стала ровнее, п Алейтис с облегчением вздохнула. Она выпрямилась, с живым интересом разглядывая пейзаж по сторонам дороги. Грунт в этой небольшой долине был более-менее гсвный, обильно поросший, как чехлом покрытый, зарослями кхираграсса, сверкавшего ярко-зелеиым в красном утреннем свете. Справа, на дальнем конце луга, виднелись густые заросли баллута и бидаракха. И никаких хоралов.

Хоранов здесь не росло. Она вздохнула. Это отсутствие привычных деревьев породило в Алейтис страннее острое ощущение потери, даже более острое, чем чувство расставания с Вайдом. Она впервые до глубины души почувствовала, что потеряла дом, осознала, что всю оставшуюся жизнь проживет на чужой земле, и нигде больше не будет места, которому она бы принадлежала по праву рождения. Она вздохнула, повернулась к деревьям спиной.

Левая сторона долины была почти отвесным склоном - здесь склон оврага достигал почти пятидесяти футов. Любопытство искрой полыхнуло в Алейтис, когда она заметила что-то вроде углубления, входа в пещеру, скрытого зарослями колючего кустарника и несколькими стройными железодревами.

Она направила Пари в ту сторону, осторожно миновала заостренные, как иглы, листья колючих кустов. У основания обрыва оказался небольшой склон метровой высоты, вроде въездного возвышения. Направив туда лошадь, девушка .оказалась под вогнутыми сводами пещеры.

Это напоминало каменный пузырь, внутрь которого она внезапно попала. Потолок закруглялся над головой, уходя назад, исчезая в сумраке промозглой темно-красной глубины. Высотой этот пузырь был около трех метров, три метра в ширину и примерно шесть - в глубину. Пол довольно ровный, покрытый сухими прошлогодними листьями и прочим мусором.

Она подалась вперед и почесала гриву кобыле.

- Мало хорошего, правда, Пари? Но это все же лучше, чем ночь в ,грозу под открытым небом, пе так ли?..

Она снова выпрямила усталую спину.

- Азиз-ми, и как я здесь улягусь?.. - Она с отвращением смотрела на грязный пол. - Похоже, ноги мои больше работать не могут...

Держась за луку седла, она наклонялась до тех пор, пока не рухнула грудой беспомощной плоти на пол, прямо на кучу кусечеколючника. Колючки тут же впились в кожу. Она подобралась к лошади и поднялась, цепляясь за седло, с трудом опираясь на непослушные, будто каучуковые ноги, которые то и дело норовили согнуться сами собой.

Она пошевелила пальцами ног, стараясь размять мышцы, то и дело шипя от боли. Конь тоже вошел в пещеру, игриво ткнулся ноздрями в грудь Алейтис.

- Ахи, Мулак, смотри - мои бедные ноженьки остались совсем без сил.

Сияв с него поклажу, в последний раз почесав холку, она послала его на луг. Потом, освободив от седла лошадь, выпустила и ее на свободу.

Алейтис устало добралась до порога. За верхушками наполовину скрывавших пещеру колючелистое она увидела резво бегущих, подпрыгивающих, гарцующих коней.

Она улыбнулась, немного заразившись их настроением, потом вздохнула и повернулась к куче поклажи.

Перешагивая так, чтобы внутренние стороны бедер не касались друг друга, девушка затащила тюки подальше, в глубь пещеры, расчищая пол от колючек, веточек, высохших за зиму листьев.

Аккуратно разложив поклажу, она взяла бутыль с маслом для втирания, которую дал ей Вайд, и вышла из новоприобретенного жилища.

Вокруг весело чирикали утренние птицы, названия которых она не знала. Алейтис обогнула заросли колючелиста и вскоре оказалась на берегу танцующего веселого речного потока. Усевшись на камне, в ярком свете двух солнц, только начавших подниматься над верхушками деревьев, она стащила с себя помятую, всю в пятнах пота аббу и, обнаженная, принялась впитывать утреннее тепло.

Взглянув на свои ноги, она тихо охнула. От паха до колен они были покрыты засохшей кровью.

- Кадда Мадар!!! - вздохнула девушка. Она окунула ладонь в воду. Ахай!!! Как лед! - взвизгнула она.

Медленно, чтобы тело привыкло к холоду, она опустила в воду ноги, потом встала. Со стоном наклонилась, набрала воды в пригоршню и, взвизгивая, ледяной чистой влагой омыла истертую кожу, такую нежную, непривыкшую к долгой езде верхом.

Когда вся кровь была смыта, она выбралась обратно на камень и щедро, толстым слоем смазала покрасневшие ноги маслом из бутыли.