Дракон Нерождённый - [163]
Майрон заметил у одной из стен приставленную лестницу, не думая и мгновения, он взлетел по ней на крышу и продолжил путь по обледенелой черепице, оставляя вмятины и вспарывая снег. Так рив нёсся, перепрыгивая через улицы, прячась на чердаках опустевших домов и в мансардах, пока вопли стражи не остались в стороне. Ему удалось оторваться.
Позже, под покровом ночи, когда разгорелись гигантские костры и утроенные патрули начали прочёсывать улицы, он выбрался из убежища. Время ожидания далось Майрону тяжело, и теперь смотрел на город в растерянности. Куда двигаться? Где искать?
Может, под землёй? – Слова вновь попытались направить его мысли в иное русло. Под землёй? С какой стати? Что может делать мальчишка под землёй сейчас? Разве что в темнице…
Его скитания по Астергаце были мучительны; словно пёс, выискивающий след, он двигался по тёмным улицам, то и дело возвращаясь обратно на крыши. Всюду были заколоченные двери и окна, следы морового поветрия, даже прикрытые снегом, уродовали город-храм.
Вскоре заметил странное, – посреди столицы, прямо вплотную к жилым постройкам произрастал лес. Несколько тысяч деревьев источали фруктовые ароматы в холодную ночь, среди крон властвовал мягкий, кажущийся тёплым, туман. Сотни улиц обрывались на границах леса, в таких местах стояли кордоны Церковного Караула.
Майрон понаблюдал за одним из кордонов с крыши, затем, решив, что, наконец-то поймал след, спрыгнул на улицу. Его появление не осталось незамеченным, но вскоре из десятка солдат в живых остался лишь один. Рив поднял человека на уровень собственных глаз и сказал:
– Два вопроса и один шанс на жизнь. Кто вырастил это? Что с ним стало?
Подавленный и страдающий от боли, солдат выкрикнул:
– Лжемиссия! Колыбель Ангелов!
Майрон вернулся на крыши и двинулся в сторону реки. Он знал, что что такое «Колыбель Ангелов», не раз видел это имя в книгах, посвящённых противостоянию Церкви и волшебного сообщества. Крепость, главный оплот Святого Официума, тюрьма, из которой маги никогда не выходят. Разумеется, глупец! Где как не в руках Инвестигации мог находиться юный чудотворец, у которого был Дар магии Света? Где как не в её подземных темницах, выстланных анамкаром?
Синрезар занимал вершину Горы Мощи Господней, все склоны этого холма сплошь покрывали храмы один краше и больше другого, а у подножья изгибалась великая река Эшша. Прямая дорога, мощёная гранитом, тянулась от врат Синрезара по склону, к реке, затем по Необратному мосту к вратам крепости, что звалась Колыбелью Ангелов. Та высилась полностью на воде, гигантский каменный барабан с круговыми бойницами и статуями архангелов, стоявшими кольцом по краям крыши. Её защищали сотни солдат, монахов и пушек; магия вблизи крепости рассеивалась особенно сильно, ведь кроме гранита в стенах были куски анамкаровой породы.
Майрон взобрался на колокольню одной из несчётных церквей дабы рассмотреть Колыбель, оценить её прочность. Если бывший ученик за каким-то ахогом воистину пересёк целый Вестеррайх и явился в Астергаце, если он был схвачен и заточён в оплоте Инвестигации, то Майрону ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. Потому что Обадайя был важнее всего: черновиков, Господ… важнее жизни самого Майрона.
Он спустился к реке и двинулся по ночной набережной, грязной, пустой и тёмной. Приближался Необратный мост, названный так злыми шутниками, де, по нему можно было войти в крепость, но нельзя было вернуться обратно. Правда, многие вошедшие возвращались. В отличие от набережной, мост был хорошо освещён, в дальнем его конце виднелись серые мундиры, и со стен за проходом следили мушкетёры. Майрон рассчитал, что если будет достаточно быстр, то не придётся даже карабкаться, он просто ворвётся внутрь.
Обоняние и слух подсказали о приближении множества людей прежде, чем те показались на соседних улицах. В тенях стали появляться мужчины и женщины в повседневной одежде, которые смотрели на Майрона голодными глазами. Некоторые из этих незнакомцев были намного опаснее прочих, – крепкие, движущиеся как воины, хотя и пытающиеся скрывать свои навыки.
Ближе они подходить не стали, но из общих рядов показалось две фигуры.
– Еле успели! – произнесла одна тихо. – Вы действительно хотели ворваться в гнездо Инвестигации, язви мою душу? Это насколько сильно должна болеть голова!
Голова Майрона действительно болела очень сильно и очень давно, это было видно по вздутым венам на лбу, играющей височной жилке, по спазмам, то и дело уродующим лицо. Сквозь розовую дымку ярости рив узнавал смутно знакомые образы. Одноглазый в кожаной броне, бородка, три меча… постарел. Другой в светло-сером плаще, седой, бледный как вампир, с двумя клинками… но зрячий. То ли он знал их, то ли нет… Слова гудели в черепе, требуя напасть. Слова жаждали насилия.
– Выследить вас было до странного нелегко, уважаемый! – продолжил одноглазый, стараясь сохранять улыбку перед лицом гиганта. – Мы не враги, поверьте, возможно, даже, друзья!
